— Ну, не скажи. Смит мог его убить, чтобы скрыть навсегда свои мошенничества, Джейн — чтобы избавиться от старого мужа, Дурик у меня первый в списке подозреваемых, он контрабандист, неизвестно, не везет ли он и теперь что-нибудь. В отношении Селима ты и сам не уверен. А обрывок разговора Райта с Харроу... На данный момент можно исключить только Напору.
— Все так, однако считаю, что если можно узнать еще что-то о Модрове, то стоит постараться.
— Хорошо, двое наших сотрудников пока в Европе, пошлю их в Гамбург, пусть свяжутся с Георгом фон Модровым.
Прямо с радиорубки Коллингс направился к каюте Селима. Селима не удивил его неожиданный визит. Питер сразу приступил к делу.
— Послушай, Селим, мы сегодня говорили о твоей мореходной книжке. Можешь мне ее показать? Я хочу удостовериться, действительно ли ты так неудачно приклеил фотографию.
Селим вынул книжку из чемодана, стоявшего в шкафу.
— Прошу, вот она. Сейчас включу лампу на столе, чтобы вы могли ее внимательно просмотреть.
Коллингс взглянул на снимок Селима. Стюард говорил правду, не требовалось быть специалистом, чтобы заметить, что фотография приклеена довольно примитивно.
— Порядок, Селим. Может и глупо, но я хотел удостовериться в том, что ты манипулировал со снимком, и что книжка находится у тебя.
Через минуту, стоя в коридоре, Коллингс задумался, что делать оставшимся вечером. По правде говоря, особого выбора он не имел, решал только, навестить Джейн или нет. Он весь день думал об этом. Собственно говоря, он был рад тому, что может обнять ее, что Джейн ответит на его ласки. Вчерашнее приключение было чем-то большим, чем простое удовлетворение телесного желания. Их связала какая-то хрупкая ниточка. Это еще не было любовью, но... Фрэнк в самом деле испортил ему настроение. Он теперь ревновал ее к тому ученому спортсмену. Он хотел услышать голос Джейн, выпить с ней по бокалу виски, но знал, что все время будет воображать Джейн в подобной ситуации с тем, которого даже не знал, тем, которого разыскали шустрые сотрудники «Ивнинг Телеграф».
Он пошел в свою каюту, стал просматривать старые журналы, но делал это механически, ничего его не интересовало. Набрел на задачку по игре в бридж. Необходимо было поставить противников в положение вынужденного сброса карт. Он решил задачку, но пришел к заключению, что это только один из вариантов. К противникам приходила раздача, и при другом висте ситуация менялась. Ему надоело, и он, отложив журнал, походил по каюте, потом закурил. В этот день он заканчивал уже вторую пачку «Мальборо», и сигарета ему не пошла. Он подумал о том, что стоило бы выпить чего-нибудь. У него в холодильнике был джин, но ему не хотелось джина. Он вспомнил, что у Джейн оставался еще солидный запас виски. Таким хитрым способом он нашел оправдание необходимости визита к Джейн.
Было уже около десяти вечера, но Джейн не стала спрашивать, что он так долго делал после вахты. Они вообще почти не разговаривали. Он забыл о том, что хотел выпить, забыл обо всем прочем. Потом они отдыхали, лежали непокрытыми, он гладил холодную кожу женщины. Наконец Джейн выбралась из постели и принесла два бокала шотландского виски. Побрякивая льдом, они восстанавливали утраченные силы. На секунду Питер вспомнил о том, другом. Чувство ревности отпустило его. Тот стал для него не более, чем смешным рогоносцем. Джейн была его вчера, сегодня, будет завтра и до конца рейса.
— Как идет твое расследование? — услышал он ее голос.
— Не очень-то хорошо. Собралась масса информации, на основании которой только множатся предположения, которым далеко до доказательств, тем более, что до сих пор не могу понять, кто это сделал.
— И что ты собираешься делать в этой ситуации?
— Я должен вернуться к самому началу и вести расследование по новой. Мне кажется, что я сделал ошибку, пренебрегая информацией из записок Пола.
— О, он делал какие-то записи? — заинтересовалась Джейн.
— Ага. Точнее, это письмо его девушке, которое он писал постоянно, день за днем.
— Ты нашел что-то интересное в этом письме?
— Возможно, хотя не до конца понятное мне. Пол вспоминал о какой-то фантастической гипотезе, которая объясняла смерть Модрова. Жалел о том, что слишком мало знаком с медициной, рассчитывал узнать что-то от доктора Деи, планировал сходить в Кадисе в библиотеку. Увы, он не успел поговорить со мной на эту тему.