— Слышали ли вы какие-нибудь шаги в коридоре?
— Сразу после десяти, но это, наверное, вы возвращались с мостика. Потом была тишина, впрочем, я задремал.
— В следующей каюте живет Селим Монк. Что вы нам скажете?
— Я не был в каюте.
— А где?
— После того, как принес вам грейпфрут с тоником, я вернулся в буфетную — надо было прибрать побитую посуду. Приготовил себе чай. Мне не хотелось идти в каюту. Сидел и размышлял.
— О чем?
— О смерти мистера Модрова, ведь раньше он никогда не болел. Посуда бренчала, дверь была закрыта. Звук выстрела дошел до меня приглушенным, невыразительным. Я и не подумал, что это выстрел, мне казалось, что что-то упало. Затянулся несколько раз сигаретой и затем вышел посмотреть, что случилось. Подумал, что придется убирать. На место происшествия пришел последним.
— Благодарю. А теперь послушаем, что скажет мистер Финсбери. Вы, вероятно, не спали, так как вам было скоро заступать на вахту.
— Именно так. Закончил смотреть фильмец и разбирал проектор.
— Какой фильм вы смотрели?
— Как бы это вам сказать… Две негритянки устраивали разные трюки с молодой девчонкой. Люблю порой посмотреть такое.
— Сколько было времени?
— Помню, что ровно в одиннадцать заправил последнюю бобину. Они длятся обычно минут двадцать. Уже собирал все причиндалы, когда раздался выстрел.
— Вы сразу поняли, что это выстрел?
— Конечно, я наслушался подобного во Вьетнаме. Так то стреляли мы на воздухе, но порой после выпивки и в помещениях бывало. Так что этот звук мне знаком.
— И вы сразу выбежали в коридор?
— Почти сразу… — Финсбери запнулся при ответе.
— Ладно, не стоит стыдиться – неожиданно отозвался Харроу. — Дело житейское. Помню, ты меня на это подбивал. Великолепное алиби.
— Заткнись. Посмотри лучше на себя самого.
— Господа, прошу спокойствия. Может, мистер Харроу имеет что-то сказать в этом деле?
— Когда услышал выстрел, выбежал из каюты в одних носках. На месте происшествия оказался четвертым. Когда вы проверяли алиби матросов, коллеги почти доказали, что я убийца. Так как был без обуви, мог застрелить Риза и вернуться бегом в каюту, а потом спокойно явиться на место преступления.
— Что вы делали после одиннадцати?
— Я был один в каюте и не имею ни малейшего алиби.
— Но что вы делали?
— Извините, но это мое личное дело.
— Слышали ли вы что-нибудь особенное?
— Нет.
— Мистер Коллингс, что вы скажете?
Питер выглядел так, как будто очнулся от глубокой задумчивости. Дознание, которое вел Напора, он считал смешным и наивным, задаваясь вопросом, как его следовало бы проводить. Воспроизвести ход событий в течение всего рейса, выяснить отношения между людьми, что происходило перед смертью Модрова и за последние три дня. Должны были быть какие-то причинные связи.
— Ждем ваших объяснений, мистер Коллингс — повторно обратился к нему Напора.
— В момент выстрела я смотрел через ствол пистолета на лампу.
— Как прикажете это понимать?
— В самом прямом смысле.
— Что это за пистолет?
— Точно такой же, с которого застрелили Пола — кольт модели 1911, до сих пор очень популярной в Штатах.
— Откуда вы знаете, с какого оружия стрелял убийца?
— Я нашел пулю, которая пробила голову Пола. Так как я имею такое же оружие, мне даже не понадобилось их сравнивать. Я совершенно уверен.
— Сейчас он при вас?
— Нет, лежит в разобранном виде на столе в моей каюте. Можете проверить.
— Не согласились бы вы отдать его? Я положу его в судовой сейф.
— Я рад, что вы не сказали это в форме приказа, так как я оказался бы в неловком положении. Видите ли, у меня есть разрешение на это оружие от американских властей. У нас такие разрешения не обязательны, но мой пистолет зарегистрирован в полиции. Он принадлежал моему отцу, который был шерифом в Сиракузах. Отец погиб с этим пистолетом в руке. Просто бандит нажал на спуск быстрее. Мне было бы трудно с ним расстаться, особенно в нынешней ситуации. Пол был моим другом. Я не вижу повода к его смерти, но постараюсь его установить. Вы понимаете, что я могу оказаться в опасной ситуации.
— Понимаю и поэтому советую подождать, пока полиции не разберется в этом деле.
— Я не слишком верю в способности испанской полиции.
Напора промолчал. Он тоже имел подобные сомнения.
— Вы оказались третьим на месте преступления, не заметили ли вы что-нибудь, какую-нибудь зацепку для будущего следствия?