Напора подбежал к месту пожара. Матросы с огнетушителями толпились в тесном проходе. Клубы дыма заполняли весь холл.
— Кто-нибудь был там, внутри? — спросил поляк.
— Пробовали, но дым очень густой, а у нас нет ни костюмов, ни масок.
— Нам необходимо добраться до очага пожара — это единственный шанс для спасения судна и Коллингса. Я пойду, но мне нужен помощник. Есть добровольцы?
Воцарилось молчание, наконец, отозвался Джим:
— Я с вами.
— Добро. Приготовь мокрое полотенце, чтобы заслонить лицо. Облейте нас водой.
— Капитан, я тоже хочу идти с вами, — вызвался кок.
Напора внимательно посмотрел на него.
— Отлично, Том. Будешь страховать нас, мы на тебя рассчитываем. Войдешь через пять минут после нас. Обвяжешь себя линем, другой конец оставишь ребятам. Найдешь нас либо в работе, либо возвращающимися. Может, нам понадобится помощь. Смотри по обстановке.
— Если понадобится, вытащу вас обоих.
— Джим, готов? — Матрос кивнул. — Не будем терять времени, с каждой минутой наши шансы уменьшаются. Держись за мной и повторяй все мои движения.
Напора и Джим приложили к лицам мокрые полотенца и, таща за собой огнетушители, сбежали по трапу в пассажирский холл. Дым ел глаза, раздражал горло, со стороны салона бил жар, казалось безумием продвигаться вперед. Напора схватил Джима за плечо и потянул вниз, сам он тоже встал на колени, и они стали продвигаться на четвереньках. Поток холодного чистого воздуха внизу, вдоль палубы, тянулся к огню, усиливая его. Наверху в противоположном направлении стремился разогретый задымленный воздух. Напора не раз бывал в подобной ситуации и знал, как правильно поступать.
Они проползли на четвереньках весь холл. У входа в салон температура значительно возросла. Несмотря на принятые меры. оба наглотались дыма и чада, их душил кашель, слезились глаза. Наконец они увидели очаг пожара. Пламя охватило левый угол помещения. Очевидно, горели мебель и деревянный паркет. К счастью, салон был большой, мебель стояла далеко друг от друга, и огонь еще не успел разгореться как следует.
Напора хотел что-то сказать, но голос отказал ему. Он чувствовал, что Джим с ним рядом, и подал ему знак рукой. Затем он вскочил и побежал к огню. Ему казалось, что десяток метров, которые было необходимо пробежать, удлинялись до бесконечности. Ноги подгибались. Еще шаг, два — и он подойдет достаточно близко для работы огнетушителем. Он повернул рукоятку, и струя пены ударила в направление огня. Краем глаза он засек работу другой струи. Молодец Джим, не подвел.
Через две минуты огнетушители опустели. Бросив их, они побежали назад. Сразу по выходу из салона у Джима началась рвота. Напора присел рядом с ним. В этом положении их застал Том, который принес два свежих мокрых полотенца, вытер лицо Джима и подхватил его под руки.
— Потерпи еще немного, — крикнул Том ему прямо в ухо.
Они вместе побежали, низко склонившись. Наконец добрались до спасительного трапа. Матросы, подбиравшие слабину страховочного линя, подбежали и подхватили их. Мгновением позже они уже смогли наполнить легкие чистым воздухом.
«Триглав», весь в брызгах пены, добрался до «Звезды». Он встал лагом к волне и спустил шлюпку с подветренной стороны. Все необходимое оборудование было погружено в шлюпку заранее. Райт, стоя у фальшборта, смотрел, как польские моряки с необыкновенным умением и сноровкой занимали места в шлюпке. Затарахтел мотор, шлюпка «Триглава» отвалила от борта своего судна и по широкой дуге стала приближаться к лайнеру. Затем с высоты нескольких этажей Райт наблюдал, как спасатели один за другим прыгают на штормтрап «Звезды морей». Алан почувствовал себя ненужным. Первые поляки, поднявшиеся на палубу, несли с собой легкие огнетушители и противогазы. Они даже не спрашивали его, куда идти, а сразу направлялись к месту пожара. Остальные занялись погрузкой тяжелого оборудования. Задействовав грузовую стрелу, они начали поднимать несколько пузатых емкостей с пеной, которые вскоре оказались на палубе. Шлюпка отправилась в обратный путь.