Напора с радостью услышал польские голоса. Боцман Надольский подошел к нему за распоряжениями.
— Как обстановка, что нам предстоит делать? — спросил он.
— Я только что вернулся оттуда. Мы опорожнили два огнетушителя, огонь слегка прибили, но ситуация еще не под контролем. В противогазах вы без труда доберетесь до очага пожара. В конце большого холла расположен вход в салон, его двери открыты. Как только поймешь, что пожар надежно локализован, пошли людей вглубь пассажирских помещений, там пожар заблокировал второго помощника, поищите его, может, лежит где-нибудь без сознания.
— Холера ясна! — выругался Надольский. — Уже бежим.
Напора оглядел окружавших его людей.
— Господа! Не стоит тут толпиться. На палубе находится много тяжелого снаряжения, которое необходимо перенести как можно быстрей. Если с «Триглава» привезли запасные КИПы, надевайте их и ищите Коллингса, вы лучше знаете закутки этой коробки. Кто знает, где Финсбери?
Никто не ответил на этот вопрос.
— Старший помощник вообще появлялся тут?
— Был тут недолго, а потом ушел.
— Куда?
— Наверно в радиорубку, — отозвался Селим.
— Выполняйте мое распоряжение, я скоро вернусь. Джим, последи тут за работой.
— Все будет тип-топ, — заверил Джим, весь в саже, с опаленными волосами, но весьма довольный собой.
В кают-компании Напора встретил Райта.
— Вы не видели мистера Финсбери? — спросил он.
— Нет.
— Прекратите слоняться по судну, займитесь чем-нибудь полезным. Пожар скоро ликвидируют, надо спасать Коллингса. Или вам это не выгодно? Предупреждаю, никаких штучек.
Райт побледнел, но прежде чем он успел что-нибудь ответить, Напора побежал дальше. Дверь в радиорубку была приоткрыта. Еще в коридоре он услышал писклявый голос Финсбери:
— Mayday! Mayday! Mayday! [17] Мои координаты...
Напора пинком распахнул дверь, а потом одним движением вырубил питание радиостанции.
— Что вы творите? — крикнул он.
— Подаю сигнал бедствия, — Финсбери был бледный, губы его дрожали. — На борту ведь пожар.
— Вы, похоже, сошли с ума. Как вы посмели принять такое решение без моего ведома? Объявляю вам, что с этой минуты вы перестаете выполнять функцию старшего помощника на этом судне. Немедленно покиньте радиорубку и удалитесь в свою каюту. Я запрещаю вам выходить из нее до отмены моего решения.
— Вы не запрете меня в каюте, ведь судно горит. Полные пыли салоны, сухая мебель — там под палубой море огня. Надо спасаться. Ни за что не дам себя запереть.
— Полно, перестаньте бредить. Пожар уже ликвидирован. Выполняйте мое приказание.
Напора схватил Финсбери за воротник, вытащил его из-за пульта радиостанции и пхнул в сторону двери.
— Если сейчас же вы сами не пойдете в каюту, я вызову матросов и велю запереть вас на ключ.
Он проводил Дурика до двери каюты и жестом приказал ему войти. Тот молча подчинился.
Коллингс начал терять счет времени. Он лежал около двери между ящиками из-под пива, закрыв лицо ладонями, чтобы защитить глаза перед едким дымом. Немногим это помогало, дым не только лез в глаза, выбивая слезы, но и попадал в горло и легкие. Временами ему казалось, что он больше не выдержит. Его вырвало, после чего наступило некоторое облегчение. Он страдал, но еще не настолько, чтобы принять окончательное решение. Он не выпускал из рук кольт, помня, что патрон дослан в ствол, что достаточно только поднести ствол к виску и легонько нажать на спусковой крючок. Он задыхался, но жил. Хотел жить. Именно сейчас. Он боялся смерти, внезапного перехода в небытие. Его преследовала мысль, что смерть в таком положении будет бессмысленна, будет триумфом человека, который его обманул.
Еще раз он взвесил свои шансы. Рассчитывать можно только на помощь извне. Выломать самому дверь невозможно, а огонь приближался. А почему, собственно, огонь еще не добрался до бара «Арарат»? Может, на мостике сыграли пожарную тревогу? И что с того? У них нет средств, чтобы эффективно бороться с огнем. Прежде чем на помощь придут спасатели с «Триглава», пройдет не меньше часа. А может, этот час уже прошел? Ему не хотелось осветить циферблат наручных часов.
Даже если каким-то чудом пожар будет ликвидирован, шансы на то, что его найдут в этой дыре за баром, весьма ничтожны. Правда, Напора может прийти к выводу, что он, Коллингс, отправился в пассажирские помещения, и распорядится провести тщательные поиски. Почему же он сам не предупредил, куда выбирается? Как он мог попасться в такую детскую ловушку? Он продолжал верить, что помощь вот-вот подойдет, и что ему надо оставаться в сознании, чтобы вовремя обратить на себя внимание.
17
Mayday! Mayday! Mayday! — Голосовой сигнал бедствия (аналог радиотелеграфного сигнала SOS). Должен произноситься на французский манер: М’эдэ! М’эдэ! М’эдэ!