Возвращаясь к уходящим в поисках счастья ремесленникам. Цех ювелиров, не пожелавший продаваться государству, снялся с места и переехал в Хадрейн, где весьма комфортно устроился. Бабок у них всегда было много, потому их приняли с распростёртыми объятьями. А если учесть, что Церкви Добробога, приподнявшейся на последних событиях, необходима религиозная атрибутика, преимущественно из золота и серебра, то можно предположить, что решение ювелирного цеха было далеко не спонтанным…
Они не единственные. Часть цеха древообработчиков снялась и свалила в Хадрейн, а часть в Реттир.
Цех стеклодувов вообще раскололся на три ненавидящих друг друга куска, два из которых уехало в Хадрейн.
Но подавляющая масса ремесленников осталась на месте, так как подобных нашим условий дать не может вообще никто. Ушедшие – отщепенцы, жадные, рассчитывающие раскрутиться в странах непуганых велосипедистов… Наивные.
Церковь обязательно начнёт затягивать гайки. Это в первую очередь коснётся простых людей, затем бизнеса и только в конце затронет самого герцога.
Церковь иначе не может. Ну сами подумайте: могут ли люди, которые считают своим божественным призванием учить вас жизни, остановиться на словах?
Хренушки.
Рано или поздно, если святошам не давать укорот, они начинают лезть в политику. История планеты Земля неоднократно показывала подобные примеры. Самые хитрые в этом вопросе – это арабы. Халиф – светский и духовный правитель, объединяющий этот функционал. Но там культурные особенности, Папа Римский так не мог, религия не позволяет. Но хотел. В конце концов у Папы Римского появилась своя земля, где он наводил свои законы, довольно жёсткие. До самого Гарибальди Папская область была вотчиной всех этих Пап. Ни к чему хорошему это не привело. Италия накануне объединения была аграрной страной, страдающей от феодальных пережитков, причём это было в девятнадцатом веке, в центре Европы! Вот что святоши готовят для людей и государств. Именно поэтому, если у нас с Непом всё получится, мы кончим этих святош и сожжём все церкви. Только светское государство – только хардкор!
Пока я тут размышлял, осаждающие начали предпринимать какие-то действия. Выдвинули несколько осадных башен, в разобранном виде привезённых из Реттира и остановили перед началом «поля чудес».
Выехала делегация парламентёров. Им навстречу выехал уполномоченный Рекс с отрядом.
Они остановились друг напротив друга на якобы безопасной дороге к главным городским вратам.
Главный парламентёр начал что-то вещать Рексу, тот внимательно слушал и кивал. Когда речь была закончена, Рекс кивнул в последний раз и развернул коня.
Парламентёры убыли в осадный лагерь, а Рекс въехал в город, отправил отряд в конюшню, а сам поднялся на городскую стену.
– Что говорят? – спросил Нептаин, продолжающий задумчиво смотреть на осадные башни, обшитые металлом.
– Предлагают нам сложить оружие и сдаваться, иначе они «выжгут этот город как гнилостный чирь на коже мироздания», – улыбнулся Рекс.
– Весьма поэтично, – заулыбался Нептаин. – Сколько времени дают?
– Завтра с утра предложение потеряет силу и мы «познаем всю тяжесть королевского гнева», – ответил Рекс.
– Прямо с утра атаковать не будут, но распорядись усилить ночные караулы, – приказал Нептаин.
– Будет сделано, – подтвердил получение приказа Рекс. – Ещё что-то?
– Нет, можешь идти, – отпустил его Неп.
Рекс исчез в боевом ходу артиллерийской башни.
– Думаешь, они готовы умыться кровью? – поинтересовался у меня Нептаин.
– Они просто ещё не понимают, насколько тяжело будет штурмовать наши стены, – ответил я на это. – Первый штурм будет очень кровавым, надо нанести как можно больший ущерб живой силе, тогда начнутся недовольные брожения среди выживших солдат, вполне вероятен бунт, так как главный организатор всей этой мясорубки – их непосредственный командир. Вполне возможно, они откажутся от тактики приступа и возьмутся за длительную осаду. В таком случае мы приступим к плану «А2».