Немного позже они подробно изучили пленника. Венерианин был типичным представителем своей расы: белоглазый, среднего роста, с необычайно правильными чертами лица и темными волосами.
— Не вижу в нем ничего необычного, — проскрипел Мозг. — Кэртису кажется, что во всех людях Разрушителя есть нечто странное.
Ото осмотрел карманы лежащего без сознания человека.
— Ничего, но на жетоне, который он носит, есть имя: Ки Ири.
Мозг посмотрел на Ээру Гарни.
— Вы можете запросить по телесвязи информацию об этом имени в полицейском участке Амфитрита? Попросите все имеющиеся у них данные.
— Эй… Он постепенно приходит в себя, — сказал Ото.
Приходящий в сознание человек пошевелился. Глаза его были все еще закрыты, но он задвигал руками и ногами, делая странные грациозные жесты, которые казались совершенно невозможными для нормальных человеческих рук и ног.
— Это так необычно, — пробормотал Мозг. — Он не проявляет обычных рефлексов, и слышите..
Пленник бессознательно заговорил. С губ его сорвался поток слов, трудно различимых, каких-то искаженных и к тому же на неизвестном языке.
— Это не тот венерианский язык, который я знаю, — Мозг поднял линзы, — и я уверен, что никакие другие языки ни в малейшей степени не походят на речь этого человека, — продолжил он. — А его речь не походит ни на что, когда-либо слышанное мной.
— В чем же заключается различие? — поинтересовался Ото.
— Ты этого не понял? В своем теперешнем состоянии этот человек, несомненно, говорит на своем родном языке, который не известен ни на Венере, ни на какой-либо другой планете Системы. У этого человека тело венерианина, но в нем, если я не ошибаюсь, обитает совершенно чуждый разум.
Угроза из глубин
Капитан Фьючер понял, насколько отчаянно его положение в подводном куполе. Вода, вливающаяся через разрушенную шахту и через разрыв в стенке, уже дошла до колен, внешняя стенка поддавалась все больше и больше, мощный поток воды под чудовищным давлением с грохотом врывался внутрь. Купол готов был лопнуть через несколько минут.
— Должен же быть какой-то выход из этой адской западни, — пробормотал Кэртис Ньютон и осмотрелся. — Кэртис, мой мальчик, если ты быстро не придумаешь что-либо, твое существование закончится. Как только купол лопнет, десятки тысяч тонн воды ворвутся внутрь и раздавят тебя в лепешку. Если бы у меня был водолазный костюм! Ковш! — внезапно воскликнул Капитан Фьючер. — Что я за безмозглый идиот, если не подумал об этом раньше!
Он прыгнул вперед и схватил тяжелое атомное долото. Бросившись через поднимающуюся воду к поврежденной транспортерной цепи, он попытался отрезать долотом два металлических ковша, но обвал воды из отверстия в потолке ударил и опрокинул Капитана Фьючера. Все же ему в конце концов удалось сделать это. Он протащил два ковша через бурлящую воду, поставил один из них на возвышение пола, залез в него и подтащил другой. С угрожающим треском, перекрывшим даже рев врывающейся воды, вся северная сторона громадного купола прогнулась внутрь.
Теперь Капитан Фьючер действовал еще быстрее. Он схватил второй ковш и опустил его открытой стороной на ковш, в котором находился сам, край на край. Ковши образовали огромную бочку. Кэртис Ньютон быстро вытащил свой протонный пистолет, отрегулировал и направил бледный луч на стык между краями ковшей. Вскоре металл начал плавиться. Два ковша в этом месте приварились один к другому. Тогда Кэртис медленно повел лучом вдоль всего шва, крепко сваривая каждый сантиметр краев ковшей.
Смрад и чад в этой импровизированной бочке были едва выносимы, из-за бледных вспышек протонного пистолета Кэртис практически ничего не видел, но, несмотря на это, он с ожесточением продолжал свою работу, зная, что это его единственный, хотя и не очень большой, шанс на спасение.
Глаза Капитана Фьючера слезились, легкие судорожно хватали остатки кислорода, но он заварил шов по всему периметру и теперь сидел в толстой герметичной металлической бочке.
— Воздуха хватит лишь минуты на две, потом я задохнусь, — бормотал он, чувствуя, что уже трудно дышать. — А если бочка за что-нибудь зацепится…
Кэртис надеялся, что когда стенки лопнувшего купола рухнут, бочка всплывет.
— Сейчас это произойдет, — напряженно бормотал он, упираясь руками в стенки бочки.
Послышался чудовищный треск. Стены купола под напором воды с визгом лопнули, и океан устремился внутрь. Бочку Кэртиса подбросило как пузырек воздуха, и швырнуло о стену. Удар почти оглушил его. Кипящий океан бешено кидал этот импровизированный водолазный колокол взад и вперед. Наконец бочка наткнулась на потолок купола, и ее, как Кэртис и предполагал, благодаря содержащемуся в ней воздуху, потащило вверх. Но этим воздухом уже нельзя было дышать.