Мистеру Саттерсуэйту опять пришли на ум слова леди Синтии: опасная женщина. Впервые в жизни он почувствовал приближение трагедии – быстрое и неизбежное, от которой невозможно было просто отмахнуться.
Однако вечером он испытал стыд за свои дневные страхи. Обстановка была совершенно обычной и довольно приятной. Миссис Ставертон, с ее безмятежным безразличием, не демонстрировала никаких признаков напряжения. Мойра Скотт, как и всегда, была совершенно очаровательна. Казалось, что женщины прекрасно чувствуют себя в обществе друг друга. Сам Ричард Скотт тоже был в приподнятом настроении.
Самым обеспокоенным человеком была миссис Анкертон, хозяйка вечера. Она очень долго жаловалась мистеру Саттерсуэйту:
– Хотите верьте, хотите нет, мне, в сущности, все равно, но у меня мурашки бегают по телу. Скажу вам честно: втайне от Неда я послала за стекольщиком.
– За стекольщиком?
– Чтобы вставить новое стекло в окно. Хотя Нед очень гордится этим пятном – говорит, что оно создает в доме атмосферу. А я вам прямо скажу: мне оно не нравится. И поэтому мы вставим новое, чистое стекло, без всяких дурацких историй, с ним связанных.
– Вы забываете, – заметил мистер Саттерсуэйт, – или, может быть, не знаете, но пятно всегда возвращается.
– Возможно, – согласилась миссис Анкертон, – хотя, на мой взгляд, это и противоречит законам природы.
Мистер Саттерсуэйт приподнял брови, однако ничего не сказал.
– Но даже если это и так, – произнесла миссис Анкертон вызывающим тоном, – мы с Недом не настолько бедны, что не можем позволить себе менять стекло каждый месяц или даже каждую неделю – если понадобится.
Мистер Саттерсуэйт не стал спорить. За свою жизнь он слишком часто видел всепобеждающую силу золота, поэтому совсем не был уверен, что призрак Кавалера сможет ему успешно противостоять. Гораздо больше его увлекло то нервное состояние, в котором находилась хозяйка дома; она тоже не смогла избежать напряжения, разлитого в атмосфере дома, хотя и связывала это с историей о призраке, а не со столкновением характеров присутствовавших в доме гостей.
В течение вечера судьба позволила мистеру Саттерсуэйту услышать обрывок еще одного разговора, проливавшего некоторый свет на ситуацию в доме. Он поднимался по широкой лестнице в спальню, а Джон Портер и миссис Ставертон сидели в алькове в большом зале. В ее мелодичном голосе слышались нотки раздражения.
– Я не имела ни малейшего понятия, что Скотты тоже будут здесь. Клянусь, если бы я это знала, то ни за что бы не приехала, но теперь, когда я здесь… Уверяю вас, Джон, что ни за что не убегу…
Мистер Саттерсуэйт прошел дальше и уже не мог слышать окончания разговора. Интересно, подумал он про себя, что из того, что она говорит, – правда? Она действительно не знала? И что же из всего этого получится?
Он покачал головой.
Наступило утро, и в ярком солнечном свете мистер Саттерсуэйт решил, что, возможно, излишне мелодраматизировал события прошлого вечера. Некоторое напряжение было неизбежно, принимая во внимание все происходящее вокруг, но не более того. Люди ко всему приноравливаются, и его боязнь того, что произойдет какая-то глобальная катастрофа, была связана только с натянутыми нервами и ни с чем больше. Или, может быть, у него опять расшалилась печень… Да, скорее всего. Ну ничего, через две недели он уже будет в Карлсбаде[12].
Идея небольшой вечерней прогулки принадлежала мистеру Саттерсуэйту. Он предложил майору Портеру прогуляться до поляны в лесу, чтобы убедиться, что миссис Анкертон выполнила свое намерение и заменила стекло в окне. Себя же он уговаривал тем, что ему необходимы физические упражнения.
Мужчины медленно шли по лесу. Портер, по своему обыкновению, был немногословен.
– Не могу избавиться от мысли, – мистер Саттерсуэйт говорил за двоих, – что вчера вечером мы вели себя довольно глупо. Знаете, когда ждали, что что-то должно случиться. В конце концов, люди должны держать себя в руках, иногда даже наступая на горло собственной песне.
– Возможно, – согласился Портер, а через пару минут добавил: – Если мы говорим о цивилизованных людях.
– Вы хотите сказать, что…
– Люди, которые много времени проводят за пределами цивилизованного мира, иногда возвращаются в состояние дикарей. Поворачивают назад в своем развитии, если хотите.
Они вышли на поросшее травой возвышение. Дыхание мистера Саттерсуэйта стало прерывистым – ему никогда не нравилось взбираться на холмы.