– Прошло почти два часа. Повторим последний прием, и на этом закончим.
– Не сомневаюсь, что мне еще многому надо научиться, – сказала она. – Когда мы увидимся в следующий раз?
Рэнсом обхватил ее со спины.
– У меня есть другие договоренности, из-за которых я буду занят какое-то время. – Последовала долгая пауза, наконец он сказал: – После сегодняшнего занятия вы меня не увидите.
– Как долго?
– Совсем.
Гаррет удивленно захлопала глазами и извернулась так, чтобы заглянуть ему в лицо.
– Но… – Услышав горестную интонацию в своем голосе, она почувствовала себя униженной. – А что же насчет вторников?
– Я больше не смогу сопровождать вас по вторникам. Очень скоро мне придется залечь на дно. Может, это и к лучшему.
– Почему? Вы собираетесь спасать Англию? Будете побеждать тайных лидеров зла?
– Я не могу говорить об этом.
– Какая чушь! На все, что вы скажете, будет распространяться правило конфиденциальности между пациентом и доктором.
Рэнсом коротко улыбнулся.
– Я не ваш пациент.
– Но можете им стать в один прекрасный момент, – мрачно сказала Гаррет. – Учитывая то, чем вы занимаетесь.
В ответ Рэнсом лишь развернул ее от себя на сто восемьдесят градусов.
Она подчинилась, и ею вдруг овладело гнетущее чувство. Как так может быть, что она больше не увидит этого мужчину? Это действительно имеет отношение к его работе? А возможно, это всего лишь первая подвернувшаяся причина, а правда заключается в том, что она ему просто не интересна. Возможно, что влечение испытала только она. Почувствовав, как горлу подступает комок, Гаррет была потрясена.
– Запомните, надо толкать… – начал Рэнсом, но тут дверь отворилась и на пороге появился месье Бужар.
При виде стоявших в обнимку молодых людей его глаза сердито сощурились.
– Мне этот зал требуется для следующего занятия, – объявил мастер фехтования и с усмешкой добавил: – Это так вы обучаете доктора Гибсон приемам?
Гаррет сухо ответила:
– Вы наблюдаете оборонительный маневр, месье. Сейчас я нанесу ему сокрушительный удар в пах.
Мастер фехтования смотрел на них с каменным выражением лица, наконец произнес:
– Прекрасно! – и громко захлопнул дверь.
Гаррет почувствовала, что Рэнсом, уткнувшись лицом ей в спину, давится от смеха, как вредный мальчишка во время церковной службы, а потом услышала:
– Теперь придется выполнить обещанное. Бужар не успокоится, если я не выползу отсюда на карачках.
Она невольно усмехнулась:
– Ради Англии я вас пожалею. – И как он ее учил, сделала сильный толчок бедрами назад и сразу наклонилась вперед.
Их тела прижались друг к другу, как фрагменты мозаики. Приняв на себя вес его тела, ощутив тепло, которое окутало ее, Гаррет испытала чистейшее, ничем не замутненное наслаждение.
Руки Рэнсома напряглись, горло перехватил спазм, словно он не понимал, что ему нужно: выдохнуть или сделать вдох. В следующий момент он отпустил Гаррет и неуклюже рухнул на пол.
Она переполошилась и опустилась рядом с ним.
– Что случилось?
– Растяжение мышцы, – глухо ответил Рэнсом, но его вид внушал тревогу: лицо побагровело, дыхание резко участилось.
– Голова кружится? – озабоченно спросила Гаррет. – Предметы узнаете? – Она приложила ладонь к его щеке, чтобы определить температуру, однако он резко отстранился. – Давайте я проверю пульс.
Гаррет снова потянулась к нему, но Рэнсом схватил ее за руку, и она взглянула в его глаза, сиявшие какой-то неземной синевой.
– Не трогайте меня, или я… – Неожиданно он откатился от нее и встал на ноги одним простым движением, потом отошел к противоположной стене, оперся об нее руками и опустил голову.
Однако прежде чем Рэнсом повернулся к ней спиной, Гаррет заметила то, что не имело никакого отношения к растяжению мышцы. Это была проблема совершенно другого рода. Узкие брюки для фехтования со всей очевидностью демонстрировали этот ужасающий факт – Рэнсом был возбужден, и это впечатляло!
Лицо Гаррет залила краска, щеки запылали. Не понимая, что делать дальше, она так и осталась стоять на коленях, испытывая странное чувство, природу которого не могла определить: не смущение, хотя была красная с головы до ног, не наслаждение, хотя нервы пели как натянутые струны.
Ей еще не доводилось оказываться в ситуации, когда присутствие женщины вызывает в мужчине страсть, отчасти потому, что она никогда не занималась оттачиванием искусства флирта и приемов женского очарования. Отчасти потому, что, когда ей в первый раз довелось встретить мужчину, она занялась своим обычным делом – наложила швы хирургической иглой и сделала ему укол.