Бэгуэлл тут же начал повторять звуки стрельбы, разносившиеся по комнате из динамиков телевизора. Остановить его было невозможно.
— Ненавижу попугаев, — недовольно буркнула Морин, выключая видеомагнитофон.
Попугай слетел с клетки и стал важно прохаживаться по потертому дивану.
— Я хор-р-роший, — повторял он.
Она ласково погладила его по голове.
— Конечно, ты хороший, ты очень хороший.
Бэгуэлл спрыгнул к ней на ногу и через минуту, нахохлившись, задремал. Она осторожно отнесла его в клетку.
С попугаем Морин чувствовала себя не так одиноко, но, по меньшей мере, двенадцать часов в сутки он спал. Поэтому почти каждый вечер повторял предыдущий — она в одиночестве сидела перед экраном телевизора.
Попивая кофе, Морин уселась на диване с книгой по истории династии Тюдоров. Но сосед постепенно вытеснил из ее мыслей короля Генриха VIII. Этот человек раздражал ее больше, чем кто-либо другой, а его поведение в столовой здорово ее разозлило. У нее никогда не было врагов — механик был первым. Ну почему, почему он так невзлюбил меня? — недоумевала она.
Вообще-то Морин никогда не была душой компании. В детстве она тоже держалась особняком. Отец ее был образованнейшим человеком, профессором; он преподавал в колледже физику, а ее мать — английский язык. Благодаря им, за время учебы в школе она узнала много из того, что выходило за рамки программы. Морин почти не общалась со своими сверстниками, не понимавшими, как можно все время сидеть, уткнувшись в книгу. Ей нравилось читать, нравилось учиться — но из-за этого страдали ее отношения с окружающими. Мальчики в школе не обращали на нее внимания, точно так же, как теперь мужчины. Она была без ума от истории Англии, орнитологии и многого другого, а поход в музей был для нее лучшим способом провести выходной. Секс представлялся чем-то далеким и непонятным, и она вряд ли отличила бы противозачаточную таблетку от аспирина. Со временем она примирилась с тем, что ей далеко до ослепительной красавицы…
Ее внимание привлекли постукивания по стене, доносившиеся из спальни. Она отложила книгу и направилась туда, но звук внезапно прекратился. Морин подошла поближе к стене и присмотрелась, выискивая отверстие. Конечно, новый сосед за ней подглядывал! Впрочем, подумала она, это на него не похоже. Или она ошибается? Никаких отверстий в стене она не обнаружила и со вздохом, в котором смешались раздражение и разочарование, вернулась к книге.
Когда она выключила свет, то еще долго ворочалась в постели перед тем, как заснуть. День выдался нелегкий, и она была рада, что впереди — два выходных.
Раньше выходные были самым любимым временем Морин. Эти дни она чаще всего проводила на свежем воздухе, занимаясь цветником. Но теперь все было иначе. Она не сомневалась, что сосед следит за ней. Поэтому утром в субботу Морин, против обыкновения, не вышла во дворик сразу же после завтрака. Она постоянно ощущала на себе его пристальный взгляд. Наконец, решившись, она вышла из дома, собираясь посадить маргаритки на своей маленькой клумбе. Но, находясь во дворе, она чувствовала себя так, будто оказалась голой в людном месте. Не выдержав, она собрала садовый инвентарь и вернулась в дом.
Механик уехал около полудня. Услышав звук мотора, она с радостным возгласом бросилась к клумбе и с наслаждением копалась в земле. До того как он вернулся, Морин вскопала две небольшие грядки, добавила удобрения и посеяла семена. Ха-ха, думала она, если я стану работать в саду по ночам, у меня скоро будет прекрасный сад!
Разумеется, это было смешно — позволять соседу ломать твои устоявшиеся привычки. Она начала подумывать о том, чтобы выстроить высокий забор. Но ведь он стоит больших денег. А все ее жалованье уходило на оплату счетов — тут уж не до роскоши.
Остаток дня прошел как обычно. Морин посмотрела телевизор и рано легла спать. Утром в воскресенье после завтрака она пошла в церковь. Раньше она в это время предпочла бы понежиться на солнышке. Но пикап ее соседа весь день простоял около дома. Из его квартиры не доносилось ни звука, и только когда уже стемнело, она услышала тихий скрип автомобильных тормозов. Выглянув на улицу, она увидела, как он вышел из шикарного «мерседеса» с откидным верхом. Машина сразу же уехала.
Он выглядел совсем не так, как раньше. На нем был очень дорогой костюм цвета мореного дуба и шелковая рубашка. Она отпрянула от окна, заметив, что он взглянул на ее окна. Ну-ну, подумала Морин, он ехидничал по поводу ее манеры одеваться, а это, стало быть, выходной костюм механика?