— Прочитав письмо, я заявила, что его писала не я и что это была чья-то злая шутка.
«Немецкая княгиня уже здесь, и она очень мила», — сказал граф де Шароле. «Она здесь? — изумилась я. — Где?» — «В маленькой гостиной, где она искусно притворяется, будто с ней сделался обморок». — «Она и сейчас в обмороке?» — «Да, — ответил де Сувре. — Для того чтобы положить конец этой комедии криков и обмороков, которые продолжаются уже два часа, мы и послали за тобой. Иди к своей княгине и все устрой!» — «Я не прочь с ней познакомиться», — сказала я и прошла в маленькую гостиную, где увидела на диване женщину без чувств. Она лежала неподвижно, точно мраморная статуя. «Какой артистический обморок! — рассмеялась я, все еще думая, что это шутка. — Княгиня! Мы одни, вы можете не притворяться». Она даже не шевельнулась.
Я подошла к ней, наклонилась и… увидела девочку, которая такая же княгиня, как вы и я! Я ее узнала — это была Сабина Дажé. «Вот тебе раз! — воскликнула я, взяв ее за руку. — Ну вставайте же!»
Но ее рука была холодна. Она ничего не слышала и вовсе не притворялась, так как действительно лишилась чувств. Я дала ей понюхать нашатырного спирта, но и это не помогло.
«Так, — подумала я, пораженная внезапной догадкой, — понимаю! Она захотела присутствовать на ужине тайком и сама написала письмо. Что ж, довольно неплохо придумано!»
Девочка все лежала без чувств или, по крайней мере, притворялась. Полагая, что она играет комедию, я ждала, когда же она откроет глаза. Мы все еще были одни. Девочка очнулась, я начала было разговор, но после нескольких моих слов она вдруг бросилась к окну. Я хотела ее задержать, но она распахнула окно и выскочила в сад.
— Куда она девалась потом? — спросил Петушиный Рыцарь.
— Этого мы не смогли узнать, месье. Шел сильный снег. Сад велик, одна калитка, выходящая на бульвар, была открыта. Мы искали ее везде, но не нашли никаких следов беглянки. Потом я узнала, что Сабина найдена раненой перед особняком Субиз, я думаю, что, когда она убежала, наверное, на нее напали разбойники из шайки Петушиного Рыц…
Бриссо запнулась и побледнела как полотно.
— То есть… я… потому что вы… — забормотала она испуганно.
Петушиный Рыцарь посмотрел на В, который не произнес ни слова с той минуты, как Бриссо начала рассказ. Наступило довольно продолжительное молчание. Петушиный Рыцарь обернулся к Бриссо:
— Сегодня ты видела кого-нибудь из тех, кто присутствовал на этом ужине?
— Только графа де Шароле, он пришел снять у меня квартиру, потому что его особняк сгорел.
— Как он выглядел?
— Как обычно, был весел.
— Он все еще у тебя?
— Он сейчас ужинает у Лораже.
Петушиный Рыцарь подал знак В, тот взял Бриссо за руку:
— Пойдемте!
— Но… — пролепетала Бриссо, с выражением непреодолимого ужаса.
— Ничего не бойся! — сказал Петушиный Рыцарь и добавил, указывая на мешок, лежавший на столе: — Возьми, это твое.
— Неужели?
— Да, бери же. Если будешь служить мне хорошо, ты часто будешь получать по стольку же.
— Вы прекрасный человек, месье, — сказала Бриссо, — я сделаю все, что вам угодно, можете на меня рассчитывать, у Бриссо есть свои достоинства!
— Ступай! — велел Петушиный Рыцарь.
В вывел женщину через другую дверь, скрытую под драпировкой.
XXIV. Хохлатый петух
Петушиный Рыцарь подошел к столу и нажал пальцем на украшение из позолоченной бронзы, доска стола тотчас приподнялась, как крышка пюпитра. Возле этого пюпитра располагались восемь больших кнопок с бронзовыми кольцами. Кнопки были разных цветов: белая, позолоченная, коричневая, желтая, зеленая, серебристая, черная и красная. Рыцарь приподнял черную кнопку за кольцо, потом опустил ее и застыл неподвижно, не выпуская кольца из рук. Потом опять поднял кнопку и опять опустил. Очень тихий свист донесся из пюпитра, как будто из какой-нибудь невидимой трубы. Петушиный Рыцарь, не снимая левой руки с кнопки, наклонился к столу и, взяв правой рукой перо, обмакнул его в чернила и написал несколько строк на узкой полоске пергамента необыкновенно мелким почерком.
Рыцарь нажал на пружину, кнопка откинулась, открыв круглое отверстие. Он свернул пергамент, вложил его в это отверстие и закрыл кнопку. Затем он взялся за серебристую кнопку, потянул ее и опустил, запер пюпитр и сел в большое кресло у камина.
— То, что я предвидел, случилось, — прошептал он, — но я не дам себя победить, буду бороться до конца. Я узнаю, кто написал письмо под именем Бриссо, кто ранил Сабину, узнаю, кто мой неизвестный враг!