— Пенкроф! Наб! Поглядите-ка, что я нашел!
— Что такое?
— Шишки! Съедобные орешки!
— Какие плоды? Давай сюда! Что за дерево?
— Это кедровая сосна, Пенкроф. Она дает шишки, а в них отличные плоды вроде миндаля. Попробуй! Они уже спелые!
— Хороши, очень хороши! — сказал Пенкроф, попробовав. — Подходи, Наб, и угощайся! — крикнул он негру.
— У нас водоросли вместо хлеба, — продолжал моряк, — ракушки вместо мяса и кедровые шишки на десерт! Что ж, какого ж вам еще обеда для людей, у которых нет ни единой спички?
— Жаловаться не следует, Пенкроф, — отвечал Герберт.
— Я не жалуюсь, дружище, а говорю, как оно есть на самом деле. Я только хочу сказать, что с такого обеда сыт не будешь, а впрочем…
— Топ что-то нашел! — крикнул Наб и кинулся в густую чащу, где с лаем скрылся пес. Если попалась добыча, надо ее поймать, а не спорить, на чем ее зажарить.
К лаю Топа скоро присоединилось какое-то странное не то ворчанье, не то хрюканье.
— Скорее, скорее, Пенкроф! — крикнул Герберт.
— Иду, иду! — отвечал моряк, спеша изо всех сил.
Продравшись сквозь чащу, охотники увидели, что Топ напал на какого-то зверя и крепко вцепился ему в ухо. Это четвероногое, похожее на поросенка, имело около двух с половиной футов в длину, шерсть на нем была коричневого цвета, негустая и чрезвычайно жесткая. Лапы, которыми оно крепко упиралось в землю, были перепончатые.
— Посмотри-ка, Герберт, у него на ногах словно перепонки! — снова воскликнул моряк.
— Да, вижу, это, кажется, кабан или водосвинка… Самый крупный грызун из семейства полукопытных, до метра в длину…
Зверь не отбивался от собаки. Он тупо вращал глазами, заплывшими жиром.
— Может, этот зверь впервые видит людей? Ишь как одурел! — заметил Пенкроф.
Наб, прицелившись своей дубиной, хотел поразить животное, как вдруг оно неожиданно вырвалось из зубов Топа, оставив ему кончик уха, испустило громкое хрюканье, ринулось на Герберта, опрокинуло его и исчезло в лесу.
— Ах ты, скверная тварь! — воскликнул Пенкроф.
— Догоним! Догоним! — кричал Герберт.
Все трое бросились по следам Топа, но в ту самую минуту, как они настигли собаку, зверь скрылся в озере, окруженном громадными соснами.
Наб, Герберт и Пенкроф остановились.
Топ кинулся в воду, но зверь притаился в глубине и не показывался на поверхность.
— Подождем, — сказал Герберт, — он непременно покажется… он выплывет подышать…
— А не утонет? — спросил Наб.
— Нет, — отвечал Герберт. — У него на ногах перепонки. Подождем, он сейчас выплывет!
Топ держался на воде и тоже, очевидно, поджидал добычу.
— Нам лучше разделиться, — сказал Герберт. — Пусть каждый займет место на берегу этой лужи… Мы таким образом отрежем дорогу… Смотрите, как Топ плавает и разыскивает его!
Герберт не ошибся.
Спустя несколько минут зверь всплыл.
Одним скачком Топ очутился около него и помешал снова скрыться под водой.
Еще минуту спустя зверь был вытащен на берег, и Наб тут же прикончил его.
— Ура! — воскликнул Пенкроф. — Ура! Теперь, если добудем хоть один горящий уголек, этот грызун будет сгрызен до последней косточки.
Пенкроф взвалил зверя на плечи и сказал:
— Пора домой. Поглядите-ка, где солнце! Уж теперь часа два, надо полагать, или около того. Как-то мы теперь разыщем дорогу.
— Ты ведь помечал путь? — сказал Герберт.
— Помечать-то помечал, а заблудиться нетрудно.
— Топ нам поможет!
Топ действительно помог; благодаря умному, чуткому псу они ни разу не сбились с пути и через полчаса благополучно достигли излучины реки.
— Ну, теперь займемся дровами! — сказал Пенкроф. — Хоть без огня оно и ни к чему, а все-таки лучше запастись на всякий случай…
Они принялись за работу, живо ее окончили и отправились дальше.
Не доходя шагов пятидесяти до «Труб», Пенкроф вдруг остановился, снова испустил оглушительное «ура» и, протягивая руку, воскликнул:
— Герберт! Наб! Смотрите!
Из-за скал вырывались клубы дыма…
X. На острове…
Несколько минут спустя охотники уже находились перед ярко пылавшим костром.
Около него сидели Смит и Спилетт.
Пенкроф стоял с добычей на плече, глядел на обоих и не говорил ни слова.
— Что, любезнейший Пенкроф?! — воскликнул Спилетт. — Огонь, как видите, разведен к вашему возвращению — настоящий, как следует, на котором вы отлично можете изжарить эту превосходную дичину и угостить нас на славу.