Трудно было решить.
Путешественники, стоя на сравнительно небольшом возвышении и глядя на все окружающее сквозь облака густого тумана, не могли сказать почти ничего определенного насчет положения острова. Когда наши путники увидели его сквозь туман из гондолы воздушного шара, они не могли хорошенько его рассмотреть и определить, велик ли он. Однако Пенкрофу, привыкшему на море рассматривать предметы в самые темные ночи, казалось, что на западе возвышается какая-то темная, неясная масса, которую он принимал за высокий берег материка или большого острова.
Но теперь, в ночной тьме, невозможно было понять, что это за остров. Покинуть островок тоже было нельзя, так как его со всех сторон окружало море.
Поиски инженера поневоле пришлось отложить до наступления утра.
— Молчание Смита еще ничего не доказывает, — говорил Спилетт. — Быть может, его выкинуло волной, он ушибся, впал в беспамятство и не в состоянии отвечать на все наши крики… Но мы не должны отчаиваться.
У Спилетта мелькнула мысль развести где-нибудь костер, который послужил бы инженеру сигналом. Но напрасно они все четверо искали дрова. На островке, кроме камней и песка, решительно ничего нельзя было найти.
Невозможно себе представить огорчение Наба и его товарищей.
Оставалось ждать рассвета. Инженер или спасся и уже находился где-нибудь на острове, или же безвозвратно погиб в страшной пучине морских вод.
Долгими и мучительными показались им ночные часы. Погода стояла холодная. Потерпевшие воздушное крушение сильно продрогли в своих одеждах, насквозь промокших от морской воды.
Но никто из них не замечал этого холода. Никому целую ночь даже не приходило в голову присесть и отдохнуть. Побеждая усталость и не желая расстаться с надеждой отыскать любимого товарища, они ходили взад и вперед по пустынному островку, возвращаясь постоянно к той части северного побережья, которую они считали ближайшим местом последней катастрофы. Они с замиранием сердца прислушивались, кричали, снова прислушивались.
В атмосфере царила мертвая тишина; шумевшее море начинало понемногу успокаиваться, и голоса их должны были разноситься на далекое расстояние.
Один раз им показалось, что на крик Наба откликнулись.
Герберт сказал Пенкрофу:
— Это эхо доказывает, что к западу недалеко от нас есть какая-то земля!
Моряк утвердительно кивнул. Глаза не могли обмануть его. Если он, Пенкроф, хорошо или худо мог увидеть землю или сколько-нибудь догадываться о ее существовании, это значило, что земля действительно была близко.
Отдаленное эхо было единственным ответом на все крики Наба; глубокая тишина господствовала на маленьком островке.
Между тем небо мало-помалу прояснялось. Около полуночи засверкали некоторые звезды, и если бы Смит находился в эту минуту возле своих товарищей, он сейчас бы увидел, что звезды эти не принадлежали к созвездиям Северного полушария.
Полярная звезда не показывалась на этом новом горизонте; созвездия, сверкавшие в зените, были совсем не те, какие можно всегда наблюдать в северной части Нового Света; ярко сверкавшее на горизонте созвездие Южного Креста указывало, что путники находятся в Южном полушарии.
Ночь прошла. Около пяти утра, 25 марта, небо в вышине стало слегка светлеть. На горизонте было еще темно. С первыми лучами солнца с моря надвинулся такой непроницаемый туман, что нельзя было решительно ничего разглядеть в двадцати шагах. Туманные облака сбивались в огромные массы, которые тяжело ползли над водой.
Это было совсем некстати.
Наконец дождались дня, но все-таки ничего не могли разглядеть вокруг.
Пенкроф и Герберт не сводили глаз с западной части горизонта, между тем как Наб и Спилетт с замирающим сердцем вглядывались в даль.
— Ничего не значит, что я не вижу берега, — сказал Пенкроф. — Я его чую… я чую, что он там… там… Это так же верно, как то, что мы теперь не в Ричмонде!
Туман скоро должен был подняться. Это предвещало хорошую погоду. Солнце уже согревало верхние слои атмосферы, и его животворные лучи рассеивались по поверхности маленького островка.
Действительно, около половины седьмого, спустя три четверти часа после восхода солнца, туман начал становиться прозрачнее. Он поднимался с поверхности воды и скапливался вверху. Скоро весь островок словно вышел из облака; затем блеснуло и море, без конца простиравшееся на востоке, но на западе ограниченное довольно высоким и крутым берегом.
Да, там берег какой-то земли.