— Похоже, что этих карликов сморило, — сказал я.
Тут он заторопился и побежал. И хотя он бежал так быстро как только позволяли его короткие ножки, скрылся он ещё не скоро. Несколько раз он падал, перекувырнувшись через голову, и вскакивал, вскакивал и снова падал. Я успел насчитать у него на спине десять знаков треф.
Вскоре я вышел на узкую просёлочную дорогу. Не успел я немного пройти по ней, как раздался оглушительный грохот. Сперва я услыхал громоподобный грохот у себя за спиной. Как будто на меня нёсся табун лошадей. Я быстро оглянулся и отпрыгнул в сторону.
Это были те шестиногие животные, которых я уже видел. Теперь на двух сидело по всаднику. Позади бежал карлик и размахивал в воздухе длинной палкой. На всех троих была одинаковая тёмно-синяя форма. Я обратил внимание, что форма на них была двубортная, с соответственно четырьмя, шестью и восьмью чёрными пуговицами.
— Стойте! — крикнул я, но они пронеслись по дороге мимо меня.
Только тот, который бежал, обернулся и сбавил шаг. У него на форме было всего восемь пуговиц.
— Спустя пятьдесят два года в селение пришёл внук стеклодува, потерпевший кораблекрушение! — взволнованно крикнул он.
После чего карлики и шестиногие животные скрылись из виду. Я успел заметить, что у карликов на спинах было столько же знаков треф, сколько и пуговиц на их двубортной форме.
На обочине росли высокие пальмы с гроздьями жёлтых плодов величиной с апельсин. Под одной из пальм стояла телега, наполовину наполненная этими жёлтыми фруктами. Она напоминала телегу, на которой отец в Любеке обычно развозил хлеб. Разница была лишь в том, что в эту стоящую под пальмой телегу была запряжена не обычная лошадь. Здесь тягловой силой служили эти шестиногие животные.
Только подойдя совсем близко к телеге, я увидел сидящего под пальмой карлика. До того, как он обратил на меня внимание, я заметил, что у него на форме всего один ряд пуговиц — их было пять. В остальном его форма ничем не отличалась от формы его сородичей. Все карлики, которых я видел до сих пор, имели одну общую черту — их круглые головы были покрыты густыми каштановыми волосами.
— Добрый вечер, Пятёрка Треф! — сказал я.
Он бросил на меня равнодушный взгляд.
— Добрый ве…
Замолчав посреди фразы, он уставился на меня.
— Повернись ко мне спиной, — сказал он наконец.
Я повиновался, а когда я снова оглянулся на карлика, он чесал в затылке двумя пухлыми пальцами.
— Вот неприятность так неприятность! — вздохнул он и развёл руками.
Через мгновение с высокой пальмы упали два плода. Один — на колени Пятёрке Треф, другой чуть не угодил мне в голову.
Я порядком удивился, когда через несколько секунд с дерева спустились Семёрка и Девятка Треф. Кажется, я познакомился уже со всей честной компанией, подумал я.
— Мы хотели попасть в него, — сказал Семёрка.
— Но, когда мы уже прицелились, он отошёл в сторону, — сказал другой.
Они уселись под пальмой рядом с Пятёркой.
— Хорошо, хорошо, — сказал я. — Я вас прощаю. Но за это вы должны ответить на несколько простых вопросов. А не ответите, я вам всем сверну головы. Ясно?
Мне удалось испугать их настолько, что они онемели. Я по очереди посмотрел в глаза каждому. У всех были одинаковые тёмно-карие глаза.
— Итак, кто вы?
Они по очереди поднялись, и каждый произнёс свою бессмысленную фразу:
— Пекарь хранит сокровища, привезённые с загадочного острова, — сказал Пятёрка.
— Картам открыто будущее, — сказал Семёрка.
— Только Джокер во всей колоде понимает, что это мираж, — сказал наконец Девятка.
Я покачал головой.
— Благодарю вас за эти сведения, — сказал я. — Но всё-таки кто вы?
— Трефы, — тут же ответил Пятёрка. Очевидно, он серьёзно воспринял мою угрозу.
— Это-то мне ясно, — сказал я. — Но откуда вы взялись? Упали с неба или выросли из земли, как обычный клевер?
Они быстро переглянулись, и Девятка Треф сказал:
— Мы из этого селения.
— Вот как? И сколько же таких земледелов, как вы, живёт там?
— Нисколько, — ответил Семёрка Треф. — Я хотел сказать — только мы. У нас нет двух одинаковых.
— Понятно, этого нельзя было и ждать. Но сколько всего земледелов живёт на этом острове?
Они опять быстро переглянулись.
— Идём! — сказал Девятка Треф. — Он бит.
— Но разве нам разрешено его бить? — спросил Семёрка Треф.
— Я имел в виду, что мы уходим.
С этими словами они бросились в телегу. Один из них ударил белое животное по спине, и оно пустилось галопом, насколько ему позволяли его шесть ног.
Никогда в жизни я не испытывал подобного бессилия. Конечно, я мог бы их остановить. Я мог бы, если на то пошло, свернуть им головы. Но ни то, ни другое ничего бы мне не объяснило".
ДВОЙКА ТРЕФ
…он помахал двумя билетами…
Первым, о ком я подумал, проснувшись в маленьком номере венецианского отеля, был Ханс Пекарь, встретивший странных карликов на загадочном острове. Я вытащил из кармана штанов, лежавших у меня в ногах, лупу и книжку-коврижку. Но только я зажёг свет и приготовился читать, папашка издал львиный рык и тут же проснулся; он просыпался так же мгновенно, как засыпал.
— Мы пробудем в Венеции целый день, — зевнув, сказал он. И вскочил с кровати.
Мне пришлось под одеялом, незаметно, снова прятать книжку в карман штанов. Ведь я обещал, что всё, написанное в ней, останется тайной между мной и старым пекарем из Дорфа.
— Ты играешь в прятки? — спросил папашка, когда я, спрятав книжку, вынырнул из-под одеяла.
— Я смотрю, нет ли здесь тараканов, — ответил я.
— И для этого тебе понадобилась лупа?
— А может, они ещё дети, — объяснил я.
Признаю, это был глупый ответ, но ничего лучшего я с ходу не придумал. На всякий случай я прибавил:
— Кроме того, кто знает, возможно, здесь живут тараканы-карлики.
— Вот именно, кто знает, — согласился папашка и скрылся в ванной.
Отель, в котором мы остановились, был такой маленький, что в нём даже не подавали завтрака. Нас это вполне устраивало, потому что ещё накануне мы нашли уличный ресторан, где можно было позавтракать с восьми до одиннадцати.
На Большом канале и его широких набережных было очень тихо. В ресторане мы заказали апельсиновый сок, яичницу, гренки и апельсиновый джем. Этот завтрак за всю нашу поездку был единственным исключением, подтверждавшим правило, что завтракать всегда следует дома.
Во время еды папашке неожиданно пришла в голову замечательная мысль. Сперва он сидел с остановившимся взглядом, и я уж было подумал, что нас опять преследует карлик. Потом папашка сказал:
— Посиди здесь, Ханс Томас. Я вернусь через пять минут.
Я так и не понял, что именно ему нужно, но подобное с ним уже случалось. Если папашке что-то приходило в голову, остановить его было невозможно.
Он скрылся за большой стеклянной дверью. На другом конце площади. Вернувшись, он первым делом молча доел свою яичницу, потом показал на дверь, в которую только что заходил.