Длительное время после расставания с гражданским мужем Валентина старалась избегать лиц противоположного пола. Она не умела и не хотела любить мужчин. Ее нельзя было назвать писаной красавицей, но и изъянов во внешности у нее не имелось. Обычная, довольно симпатичная девушка, на которую иногда обращали внимание парни, только она не отвечала им взаимностью.
Но время шло, ухажеров становилось все меньше, а желание быть как все и иметь семью все чаще заявляло о себе. Тут и подвернулся Владимир, которому понравилась скромная с виду девушка. Владимир был младше ее на пару лет и имел свой дом в поселке недалеко от Тулы. Этот дом оставила ему бабушка.
«Все лучше, чем комната в общежитии», — подумала Валентина и приняла предложение потенциального жениха.
Они прожили вместе девять лет. Первое время Валентина Михайловна еще терпела мужа. Она была холодной женщиной и испытывала отвращение к близости с Владимиром. Мать Бориса смотрела на супружеские обязанности как на вынужденный физиологический акт, крайне неприятный и болезненный.
Она не принимала ухаживаний супруга. Спали они обычно порознь. Тем не менее, Валентина вскоре забеременела и родила сына. Борис оказался плодом противной для женщины близости с неприятным ей мужиком.
После рождения первенца отношения с мужем разладились окончательно. У Валентины часто и неожиданно портилось настроение, она могла в любой момент из-за какой-нибудь ерунды разразиться бранью и проклятиями. Так она разряжалась на муже, выпуская свой пар.
Отец Бориса работал на заводе слесарем, а мать сидела дома. Чем дольше супруги жили вместе, тем чаще ссорились. Валентина Михайловна подозревала мужа в многочисленных изменах. Владимир отрицал свою связь на стороне, однако жена не верила ему.
Валентина старалась показать своему непутевому мужу, что она — главная в их семье. Если Владимир ей хоть в чем-то перечил, спорил, женщина становилась злой и агрессивной, сыпала оскорблениями, могла впасть в истерику либо оставить маленького ребенка мужу и надолго уйти к соседям.
Своего первенца Валентина Михайловна наградила крепким организмом. Почти сразу по выходу из родильного дома она отказалась от кормления грудью и перешла на искусственные смеси. Ее не слишком беспокоило благополучие собственного ребенка, но Борис рос на редкость здоровым мальчиком.
С ранних лет мать приучала сына молчать, вести себя тихо и незаметно. Она всегда выражала недовольство, если Боря кричал или громко плакал. Смеяться Борис практически не умел. Его отличительной черной стала некая печальная задумчивость.
Когда Боря был маленьким, вечно недовольная мать частенько привязывала его веревкой к кроватке, чтобы он не мешал ей делать домашнюю работу: мыть посуду или готовить еду. Иногда она оставляла привязанного сына в доме одного: уходила в магазин или к соседке поболтать.
Борис привык быть один. Он рос вялым и замкнутым ребенком. Мать не скрывала, что предпочла бы сына побойчей. Она частенько называла его гаденышем или ублюдком.
Валентина Михайловна считала, что воспитывать такого сына не нужно, потому что это занятие бесполезное: воспитывай, не воспитывай — все равно со временем вырастет «такая же сволочь, как и его отец».
Все раздражало Валентину Михайловну, но более всего ее собственный сын. В сыне ей не нравилась и внешность, и манера говорить, и его мягкий характер, и то, как он ходит, как ведет себя. Валентине всегда удавалось найти повод для недовольства. Она стремилась лишить своего ребенка всякого права на радость, постоянно учила сына с тревогой относиться к окружающим и никому не доверять.
Она внушала Борису, что кругом — одни враги. И дети в садике нехорошие, и воспитатели плохие, и соседи — гады, и продавцы в магазине негодные. Но самый плохой человек — его отец, потому что он — «сволочь из сволочей».
Сколько Боря помнил себя, все время в их семье происходили ссоры, скандалы. Словесные оскорбления в адрес друг друга мать и отец сыпали как из рога изобилия. Они ругались постоянно, по любому поводу, почти каждый день. Муж никогда не был для Валентины дорогим, любимым, желанным, только сволочью, дебилом, подлецом. И Владимир отвечал ей взаимностью. До рукоприкладства дело не доходило, но детство Бори проходило в атмосфере ненависти и злобы, он хорошо помнил ругань родителей, хотя отец ушел от матери к другой женщине, когда ему было всего семь лет.