Борис догнал убегающего ежа, пинками выкатил его ногой назад, в центр луга. Затем подскочил к свернувшемуся ежу, расстегнул ширинку и окатил беднягу своей мочой.
Надругавшись над колючим существом, Борька отпустил его. Парню вдруг стало жалко ежика. Зачем он унизил, обидел его? Едва не лишил жизни беззащитное создание, которое не представляло для него никакой опасности.
Раньше Боря никого из обитателей леса не обижал. Он только наблюдал за ними. Мальчик никогда не посещал зоопарк, а в лесу ему попадались живые зверьки: зайцы, ежи, белки.
Борис вспомнил, что не видел еще свою знакомую белку, которая частенько прыгала здесь по веткам деревьев в прошлом году.
Как-то раз полуобглоданная шишка шлепнулась с сосны прямо на голову парня. Боря посмотрел наверх. На крупной ветке сидела рыжая белка, которая не обращала на человека внимания. Она сорвала очередную шишку и спокойно вышелушивала ее.
Вольный зверек умилял Бориса, он зачарованно смотрел на дальние прыжки белки. Она забиралась на высокий сук, соединяла вместе лапы, вытягивала вперед свой острый носик, нацеливалась глазами на желанную точку, затем начинала в нарастающем темпе раскачиваться взад и вперед, набиралась сил, создавала дополнительную инерцию своему телу и смело прыгала в полет к намеченной точке. При этом зверек широко растопыривал лапки, создавая «парашют», а когда подлетел к ветке, выпускал острые коготки и крепко хватался за нее. Настоящий цирк на природе!
Борис хотел приручить белочку, заманивал ее семечками, оставлял ей хлеб и печеную картошку, но дикий зверек не шел на контакт.
Впрочем, сейчас зверьки Борьку больше не интересовали. Он очистился от прилипших к одежде травинок и листиков, рассмотрел синяк на плече. Оно немного опухло и болело, но парень пошел к ручью оттирать пятна крови.
Когда вернулся, погрелся еще в лучах солнца, опять захотел спать и задремал на лугу. В его воображении возникло злое красное лицо матери, он почувствовал, что мать олицетворяет собой темную силу, которая мешает ему жить, и чтобы избавиться от этой злой силы он немедленно должен задушить свою мамашу. Если он не убьет мать, то мать убьет его.
Боря проник в ее комнату. Мать лежала на боку, отвернувшись к стене. Он подкрался незаметно, накинул на шею удавку и стал с остервенением затягивать ее.
Он душил мать, но Валентина Михайловна никак не хотела умирать. Со злорадной улыбкой она повернулась к сыну, захохотала и стала оскорблять его последними словами. Боря понял, что у него нет сил задушить это толстое создание. Он застонал от бессилия и проснулся в холодном поту.
Парень открыл глаза и снова не сразу сообразил, где находится. Однако довольно быстро мысли вернули его в реальный мир. Страшный сон немного растворился в его сознании, но ощущение отчаяния и бессилия осталось.
В реальной жизни Борис боялся мать, но сейчас стал думать о ней, пытался понять, почему он столько времени терпел ее издевательства и был таким беззащитным. Боря вспомнил, что даже жалел маму, когда она плакала. Эта жестокая властная женщина тоже рыдала иногда, а он сочувствовал ей.
Первый раз Борис услышал, как рыдает мать, в ту ночь, когда отец обвинил ее в измене. Мать была беременна Татьяной, а муж не верил, что именно он — отец будущего ребенка.
Борис слышал, как батя обвинял мать в том, что она нагуляла ребенка. Валентина Михайловна поначалу оправдывалась, но отец не хотел ее слушать. Он кричал, что правильно ее избивал Марков, с которым она жила раньше.
Маленький Боря вовсе не расстроился по поводу того, что какой-то незнакомый ему Марков когда-то давно поднимал руку на его мать. Мальчик почему-то испытал даже удовлетворение по этому поводу. Ему нравилось и то, что отец кричит на мать, а она вынуждена оправдываться.
Но затем мать сама перешла в атаку. «А ты мне не изменял?!» — закричала она. «Не выдумывай!» — ответил отец. «А кто, сволочь, с Веткиной гулял?! Мне бабы все рассказали!»
После скандала отец собрал вещи и ушел, а мать плакала в спальне навзрыд. От этого плача у Бори бегали по спине мурашки: как это — его мать и плачет?!
Мальчик долго стоял перед дверью спальни родителей и прислушивался. Затем без стука вошел. Мать сидела на кровати, ее плечи вздрагивали от рыданий, слезы ручьем текли по лицу.
Боря замер пораженный. Он никогда не видел, чтобы его мать вот так давала волю эмоциям. Мать, которая своей несправедливостью, своими бесконечными упреками и унижениями заставила его пролить столько слез, теперь рыдала сама.