В Сочи Борька снял комнату в частном секторе. Но жажда крови не покидала юношу. Он прихватил свой нож и вновь пошел убивать.
Маньяк присел на скамейку в пролеске у тропинки, ведущей к морю, стал ждать. Он не имел четкого плана, решил действовать спонтанно, по обстановке, и просто сидел, наблюдал.
Самое начало апреля, народу пока мало, редкие прохожие не обращали внимания на одинокого паренька. А он ждал, довольно долго выбирал себе жертву. И увидел подходящую девушку! Длинноногую блондинку в коротком платье. Сплетенный из ранних весенних цветов венок прикрывал ее пышные, до плеч, волосы.
В рослой, симпатичной девушке Борька сразу заметил странности. Она не спеша шла босяком по тропинке, часто останавливалась и касалась своими пальцами веток и стволов деревьев. При этом незнакомка что-то тихо бормотала.
«Чокнутая,»- подумал Борис. В сердце маньяка неожиданно прорвалась волна жалости, но вместе с ней желание убить не отступило. Возникла мысль: прикончить чокнутую будет морально легче. Зачем такой мучиться? Хотя — она красивая! Ее босые, голые ноги возбудили Бориса: он ощутил сексуальное желание.
Юному маньяку недавно исполнилось семнадцать. Он еще не знал женского тела, даже не целовался с девушками. Борис немного отставал в сексуальном развитии от сверстников, но по мере созревания входил в привычный для подростков пик.
Парень собирался изнасиловать последнюю свою жертву. Ничего не получилось. И сейчас ему хотелось не просто убить незнакомку, но и овладеть девичьей красотой.
Борис приготовил нож и молча смотрел на девушку. Она смерила одинокого парня задумчивым взглядом и медленно прошла мимо.
Маньяк осмотрелся: кроме них по близости никого не наблюдалось. План созрел мгновенно: поднести нож к горлу, коснулся им шеи, затем, угрожая, увести девушку глубже в лес, где завалить на землю и овладеть. Борис был довольно силен, по крайней мере, для того, чтобы справиться с девушкой.
Стараясь двигаться бесшумно, Борька стал догонять красавицу, но почему-то замешкался: сердце юного маньяка колотилось так, будто вот-вот вырвется из груди наружу.
А незнакомка вдруг обернулась и смерила Бориса пронзительным взглядом. Глаза двух неприкаянных молодых людей встретились. Девушка прочла во взгляде парня безмерную тоску и… сексуальное желание. Она столкнулась со взглядом изгоя, отверженного обществом паренька, но уловила в этом взгляде что-то близкое, родное. Девушка сама была изгоем с детских лет. Конечно, она никого не убивала, наоборот, старалась никому не причинять вреда. Она была доброй, но замкнутой, страдала от насилия отчима и непонимания со стороны родной матери.
И Борька остолбенел, сраженный взглядом незнакомки. Этот взгляд поразил его в самое сердце. В нем ощущалась непривычная для Бориса доброта, а вместе с ней такие знакомые ему тоска и одиночество…
Глаза девушки, первоначально показавшейся Борису безумной, обрели осмысленное выражение. А на маньяка напал столбняк, желание осуществить задуманное испарилось, он просто стоял и молчал.
Девушка спросила:
— Зачем тебе нож? Может, хочешь убить меня?
Борис сунул нож в свой пакет и продолжил молча смотреть на незнакомку. Она какое-то время ждала, что парень ответит ей, но, не дождавшись, сама спросила опять:
— Скажи, зачем ты пошел за мной с ножом?
Борис с трудом выдавил из себя робкие слова:
— Просто так.
— А я подумала, что ты хочешь убить меня, — сказала девушка, сняла венок и тряхнула головой. На ее красивой шее сверкнули амулеты.
Борис ощущал волнительный страх, какой обычно испытывают не уверенные в себе юноши перед красивыми девушками. Этот страх мешал говорить, Борис вновь ничего не ответил. А девушка сказала:
— Знаешь, в свое время я хотела наложить на себя руки, но мне помешали.
— Я тоже хотел, когда меня мать выгнала из дома, — прорезался голос у Борьки.
— А я сама ушла от отчима и матери…
Девушка помолчала немного и представилась:
— Меня зовут Надежда, а тебя как?
Юноша ответил:
— А меня Борька. Борис…
И вновь повисла тяжелая пауза. Убивший нескольких человек маньяк продолжал робеть перед скромной девушкой, которую несколько минут назад выбрал себе в жертву.
Надежда все же опять сказала сама:
— Знаешь, это большой грех — совершить самоубийство. А вот помочь уйти из жизни… может быть хорошим выходом.
— Почему так? — спросил Борис, набравшись смелости.