Наконец в маленьком шкафчике под раковиной она обнаружила какую-то прямоугольную коробку и с нетерпением открыла крышку. То, что она там увидела, заставило ее ужаснуться. Наркотики. Все виды наркотиков. Отнюдь не лекарства, выписанные врачом, которые она надеялась найти. В коробке были пилюли самых разных цветов и размеров, банка с беловатым порошком, полный полиэтиленовый пакет марихуаны, трубки, курительная бумага и разные другие принадлежности, о назначении которых она ничего не знала. Но то, что она увидела, говорило о многом. Именно в этом крылась причина странного поведения Джека. А он еще говорил о хлорке, которая якобы разъела ему глаза в бассейне. Его мутные красные глаза и эти вспышки раздражения – всему этому теперь нашлось объяснение. Ей со всей очевидностью стало ясно, что Джек – вовсе не тот человек, за которого он себя выдает. Внезапно ее охватил гнев, и она выбежала из ванной, чтобы все ему выложить.
– Почему ты ничего не говорил мне об этом? – закричала она, все еще держа в руках коробку.
Она вбежала в комнату как раз в то время, когда Джек запустил руку в ее сумку, и вид у него был виноватый.
– О боже! – завопила она. – Теперь еще и это! Что тебе нужно в моей сумке?
– Не кричи, Джессика, я все тебе объясню, – ответил Джек. – Я искал спички. У меня газовая плита, которую нужно зажигать спичками. – Он указал на маленькую двух конфорочную плиту в углу комнаты. – Я собирался угостить тебя чаем.
Но Джессика уже была сыта по горло его объяснениями. Она как будто внезапно прозрела.
– Ну, а что ты скажешь об этом? Это ты тоже можешь объяснить? – Она потрясла коробкой, которую держала в руке.
Джек, по-видимому, заметил ее только сейчас и смертельно побледнел.
– А что ты скажешь о деньгах, которые пропали из моей сумки в тот вечер, когда мы ходили в кино? Объясни мне и это. А запонки отца Лилы, что ты о них скажешь? – Все части этой головоломки становились на свои места с пугающей скоростью.
– Джессика, перестань. Замолчи, не говори больше ни слова! – Тон его вдруг стал угрожающим.
– Почему же? Тебе неприятно слышать правду о себе, ты, мошенник? – гневно крикнула ему Джессика.
В ту же секунду Джек бросился на нее. Она изо всех сил пыталась вырваться, но он оказался слишком сильным.
– Извини! Я не хотела тебя обидеть. Я беру все свои слова назад! – От страха но щекам ее потекли слезы. Но внутри у Джека, казалось, лопнула какая-то пружина. Он был неумолим. Свалив Джессику на пол, он железной хваткой сжал ее горло. Она почувствовала, что задыхается.
Дрожащими пальцами Элизабет набрала номер Лилы Фаулер. Это был ее последний шанс найти Джессику. Они уже побывали на смотровой площадке, ездили по городу, были в торговой аллее – «рэмблер» Джека как сквозь землю провалился. Теперь, стоя в телефонной будке возле кинотеатра, Элизабет затаила дыхание и молча молилась.
После третьего гудка Лила сняла трубку.
– Алло? – произнесла она скрипучим слабым голосом.
– Лила? Это Лиз Уэйкфилд. Ты в порядке?
– О, привет, Лиз. Нет, я заболела. У меня грипп, – сказала Лила жалобно. – Только что был врач.
– О, мне жаль это слышать, – ответила Элизабет. – И мне жаль, что приходится тебя беспокоить, но у меня экстренный случай. Мне срочно нужен адрес Джека. – В ее голосе отчетливо слышалась тревога.
Внезапно Лила сорвалась на резкий, истеричный крик:
– Джек? Что случилось с Джеком?
– С Джеком ничего не случилось, Лила, – поспешила успокоить ее Элизабет. – Что-то очень плохое может случиться с Джессикой. Я ищу ее.
– Да? – теперь Лила успокоилась. – Но что может Джессика делать у Джека? – спросила она с неподдельным удивлением.
Элизабет глубоко вздохнула. Разговор с Лилой оказался более трудным, чем она ожидала.
– Она с ним встречалась – сказала наконец Элизабет, решившись говорить всю правду, ничего не скрывая.
На дипломатию у нее не было времени. На другом конце провода повисло долгое молчание.
– Лила? Лила, ты меня слышишь? – спросила Элизабет.
Ей необходимо было узнать его адрес и как можно скорее.
– Предательница! – завизжала Лила. – Как она могла? – Элизабет отодвинула трубку от уха, но вопли Лилы все равно были слышны. – Я ее убью. Клянусь, убью!
У Элизабет не было времени слушать до конца гневную тираду Лилы. На счету была каждая секунда.
– Лила! – закричала она в трубку. – Послушай меня. Тебе он все равно не нужен.
– Что ты хочешь этим сказать? – завопила Лила, не дав Элизабет возможности продолжать. – Ты ничего не знаешь о наших отношениях.
– Но я знаю о Джеке то, чего не знаешь ты. Лила, он просто мошенник. И притом еще опасный.
– Что?! – В трубке раздался полный ужаса крик Лилы.
– Я сожалею, Лила. Я знаю, как тебе больно это слышать.
Элизабет предпочла бы, чтобы эту новость она узнала не от нее. Но сейчас ей было не до того, чтобы переживать но этому поводу. Сейчас на карту была поставлена жизнь Джессики. Она быстро пересказала Лиле все, что узнала о Джеке.
Когда Лила заговорила снова, ее голос был тихим и спокойным. Но это напоминало затишье перед бурей.
– Элизабет, Джек живет на Виноградной улице, в доме тридцать восемь, возле железнодорожных путей.
– Спасибо, Лила. Ты даже не можешь себе представить, как ты мне помогла. – Элизабет надеялась повесить трубку до того, как Лила опять разразится гневным монологом.
– И послушай, Лиз. Когда ты найдешь Джессику, скажи ей, что она оказала мне огромную услугу.
Когда Лила швырнула трубку, Элизабет выскочила из будки. Она знала, что в особняке Фаулеров уже разразилась буря, но она получила то, что ей было сейчас жизненно необходимо, – адрес Джека.
– Поезжайте за мной! – крикнула она Николасу и Дэвиду, торопясь к своему «фиату».
Элизабет, срезая повороты, неслась по улицам Ласковой Долины с такой скоростью, как будто участвовала в автомобильных гонках «Индианаполис-500». Уже через несколько минут она пересекла железнодорожные пути, повернула на Виноградную улицу и резко затормозила перед домом тридцать восемь. Она, Николас и Дэвид бросились в открытую дверь.
Но, оказавшись внутри, они растерялись. В холле было восемь почтовых ящиков. Это означало, что здесь было восемь квартир. В какой из них живет Джек?
Элизабет попыталась прочесть имена на почтовых ящиках, но на большинстве из них были написаны только фамилии, а на некоторых – не было совсем никаких надписей.
– Барт Парнелло, – громко прочла Элизабет. – Квартира два Б. Думаю, что он нас не интересует. И. К. Спенсер, квартира три А – тоже. Но остаются еще шесть квартир. – Ее охватила паника. – Что же нам делать?
– Я думаю, что нам придется стучать во все двери: у нас нет другого выхода, – мрачно заметил Николас.
Втроем они прошли чуть дальше внутрь этого старого темного здания и позвонили в первую попавшуюся на их пути квартиру. Дверь никто не открыл. Они позвонили снова и уже собирались идти к следующей двери, когда услышали слабый звук шагов. Дверь приоткрылась, и на них уставился плотный мужчина в нижней рубашке и спортивных шортах.
– Что вам надо? – зарычал он. – Я смотрю интересную передачу по телевизору.
– Мы очень сожалеем, сэр, – сказала Элизабет, – но мы ищем одного парня, который живет в этом доме. Его зовут Джек.
– Не знаю такого! – рявкнул мужчина, собираясь закрыть дверь.
Элизабет с молниеносной быстротой поставила вперед ногу так, что се ступня оказалась в дверном проеме. – Пожалуйста, – умоляла она его, – вы должны нам помочь.
– Слушай! – заорал этот тип. – Тебя никто сюда не звал. Так что исчезни. Понятно?
– Мне понятно только то, что вы самый грубый и скверный человек из всех, встречавшихся на моем пути! – закричала Элизабет в ответ.