Я знала их обоих достаточно хорошо, для того чтобы понимать, что с Тимоти можно найти тихое и мирное счастье, а с Беном — ничего, кроме ударов судьбы и бурных чувств. Страсть Бена была бы огненной. Я действительно верила в то, что он любил меня, но еще больше он любил золото… и власть. Тимоти тоже любил меня, но больше он любил свою первую жену. Со временем мы с Тимоти могли бы очень сблизиться, я была уверена в этом; мы могли бы избавиться от привидений прошлого… возможно. Но можно ли на равных соревноваться с мертвыми?
Я была в замешательстве и вновь обратилась к тому же приему:
— Мне нужно время, чтобы подумать.
Тимоти прекрасно понимал меня, он всегда будет понимать меня.
— Мы подождем! Пусть все забудется, и потом, я Думаю, вы сами поймете, Анжелет, что мы способны подарить друг другу счастье!
Обратно мы ехали молча, размышляя.
В доме, похоже, были разочарованы, так как, судя по всему, ожидали, что мы объявим о помолвке.
* * *На следующий день я сказала Тимоти:
— Я думаю, нам следует поговорить с Фанни. В газетах сообщается об убийстве, ее отчима будут судить, и результат суда предопределен. Я знаю, что она не умеет читать, но кто-нибудь может рассказать ей.
И мы решили сами рассказать ей все. Моя мать и Дженнет знали о нашем намерении и пообещали, что никто не прервет этот разговор своим вмешательством.
— Мы хотим поговорить с тобой, Фанни, — серьезно сказала я.
Она переводила взгляд то на одного, то на другого из нас, и в глазах ее появилось выражение паники.
— Вы собираетесь отослать меня?
— Об этом ты даже не думай, — сказал Тимоти. — До тех пор пока ты этого хочешь, здесь будет твой дом.
— Тогда в чем дело? — спросила она.
— Твоя мать… — начала я. — Она… мертва.
Фанни уставилась на нас.
— Когда? — спросила она. — Это он! Кроме него некому, верно?
— Да, — подтвердила я.
Ее лицо исказило горе. Я обняла ее.
— Я убью его! — воскликнула она. — Я точно убью его!
— В этом нет никакой необходимости, Фанни: это совершит закон.
Она улыбнулась.
— Значит, его заловили?
— Заловили, — повторила я.
— Меня там не было, — пробормотала она. — Была б я там…
Я прижала к груди ее голову.
— Нет, Фанни, хорошо, что тебя там не было! Маме следовало идти к нам…
— Ей нельзя было…
— Люди имеют право совершать выбор в жизни. Она знала, что это может произойти, и тем не менее осталась с ним.
Тимоти подошел к нам и обнял нас обеих.
— Все будет в порядке, Фанни; Ты будешь жить здесь! Ты — наша, теперь уже насовсем.
— Я вам не нужна, у вас свои есть… у обоих. Ты нам действительно нужна, — с жаром сказал Тимоти. — Мы хотим, чтобы ты осталась с нами… Мы очень этого хотим!
— Почему? — спросил она.
— Потому что мы любим тебя! — сказала я.
— Чудно! Мне такого никто никогда не говорил!. И она вдруг расплакалась. Я впервые видела, как Фанни плачет. Она прижалась ко мне, а потом протянула руку и присоединила к нам Тимоти. Фанни опиралась на мое плечо, а слезы ручьем лились по ее щекам. Я осторожно вытирала их.
— Я люблю ее! Она была хорошей, она была моя мама… А его я ненавижу, всегда его ненавидела! Зачем он ей был нужен? Папа у меня нормальный был, это точно.
Так складывается жизнь! — сказала я. — Приходится принимать ее такой, какая она есть, и стараться вести себя достойно…
— Мне нравится здесь! Я думала, меня взяли полы скрести или еще чего, но мне с малышами нравится. Ребекка мне понравилась, она здесь будет жить?
Тимоти сжал мою руку.
— Нет, мы живем в Лондоне, — ответила я. — Мы здесь в гостях.
— Но вы здесь будете жить, верно? Вы вдвоем… В ее голосе слышалась мольба.
— Возможно, все именно так и обернется! — заявил Тимоти, бросив на меня взгляд.
Фанни вдруг бросилась к нам и обняла — вначале меня, а потом и Тимоти. Он сказал:
— Все уладится, Фанни, не беспокойся. Я думаю, мы еще счастливо будем жить все вместе!
Он взял за руку ее, а затем меня и крепко сжал их. Тогда, в тот момент, я действительно считала, что мне следует жить здесь с ними обоими.
ДНЕВНИК
На следующее утро мы сидели за завтраком: моя мать, Тимоти, Дженнет и я. Мать просматривала утренние газеты.
— Здесь есть кое-что, что может вас заинтересовать, — сказала она. Прямо какой-то скандал! Здесь написано про Бенедикта Лэнсдона. Это значит, что дела у него в Мэйнорли идут настолько хорошо, что кое-кто всерьез забеспокоился. Просто безобразие, что разрешают печатать такие вещи!