— Надеюсь, что так! — сказала Грейс. — Все это очень тревожно.
— Этого нельзя было избежать, — ответил Джастин. — Но вы возвращаетесь в Мэйнорли? Знаете, это может выглядеть так, будто…
— О, все это чепуха! — воскликнула Грейс. — Никто в это не верит, это игры политиканов!
К нам подошла Морвенна.
— Ах, дорогая! — сказала она. — Я искренне надеюсь, что Бен не настолько глубоко подавлен этим…
Бен остановился перед нами и в течение нескольких секунд смотрел мне прямо в глаза. Мне казалось, что все в комнате знают о его чувствах ко мне.
— Я только что говорила, — повторила Морвенна, — что надеюсь, что ты сумеешь оправиться от этого ужасного удара.
— Да, спасибо, я уже оправляюсь, — ответил Бен.
— И ты возвращаешься в Мэйнорли? — спросил Джастин. — Полагаю, это самое лучшее — загрузить себя работой.
— Это единственный выход!
И вновь я перехватила взгляд Бена: в нем была мольба. Я страшно взолновалась и просто не знала, что думать. Я сказала:
— Мне кажется, тетя Амарилис смотрит на меня! Мне нужно подойти к ней и узнать, что нужно.
Это было бегством. Я чувствовала, что поступила весьма странно и что все, особенно Джастин, заметили это.
Я нашла тетю Амарилис. Она сказала мне:
— Дорогая, ты ведь останешься у нас, правда? Дядя Питер очень надеется на это. Все остальные вскоре разойдутся.
Подошел дядя Питер и сжал мою руку.
— Мне бы хотелось, чтобы и Бен немного задержался, — сказала тетя Амарилис. — Это просто ужасно — вернуться в то же место и заниматься предвыборной кампанией после всего случившегося! Говорят, теперь все провалилось. Нужно чудо, чтобы он сумел победить.
— В нашей семье есть люди, умеющие творить чудеса! — заявил дядя Питер.
— Я искренне надеюсь, что у Бена это получится. Я была рада, когда все закончилось. Дядя Питер проводил меня по дому.
Я спросила его:
— Что ты на самом деле думаешь обо всем этом?
— Случившееся просто ужасно! Ничего хуже этого с Беном не могло произойти. Люди склонны верить в худшее: оно всегда интересней, чем лучшее.
Бен на этот раз не выиграет.
— Это будет для него страшным разочарованием: он так старался!
— Он переживет. Самое удачное, что вердикт оказался именно таким, могло быть гораздо хуже. Следует радоваться этому.
На пороге дядя поцеловал меня. Я улеглась в постель, но заснуть не смогла…
Дядя Питер был прав: чуда не произошло, Бен проиграл на выборах.
Итак, он потерпел поражение. Я говорила себе: «По крайней мере он не виновен в смерти Лиззи. Если бы он и собирался убить, он не совершил бы убийства в такой решающий для него момент». От этой мысли мне стало легче.
* * *Бен вернулся в Лондон. Грейс теперь жила в своем доме, но постоянно посещала кого-нибудь из нас. Она сказала, что разберет одежду Лиззи и кое-что из нее передаст в миссию. Она действительно отнесла ее туда и имела долгий разговор с Френсис. Похоже, ее очень заинтересовали дела миссии.
Время от времени я виделась с Беном. Дядя Питер сказал, что он разочарован и поговаривает о том, чтобы вообще бросить политику.
— Ему понадобится время для того, чтобы пережить все это. Народу не нравится, когда с их депутатом случаются подобные вещи. Он считает, что депутат должен быть вне всяких подозрений, что депутат должен быть совершенно безупречным, не склонным к грехам, которые совершают простые смертные!
— Бен не совершил никакого греха, — сказала я.
— Нет, однако его жена погибла при загадочных обстоятельствах. Полагают, что если даже он не убил ее, она сама лишила себя жизни. А почему она дошла до такого состояния, что приняла смертельную дозу лекарства? Должно быть, оттого, что такая уж у нее была жизнь в этом доме! Избиратели не любят, чтобы у их кандидатов семейная жизнь не соответствовала идеалу.
* * *Дядя Питер полагал, что Бену нужно ни в коей мере не подавать вида, что он сломлен случившимся. Возможно, к следующим выборам он будет баллотироваться на севере, где люди меньше знают о происшедшем.
Тетя Амарилис на некоторое время отменила все приемы в доме. Семья была в трауре. Тем не менее, мы собирались все вместе. В таких случаях часто присутствовали Грейс, Морвенна и Джастин.
Мы часто виделись с Беном. Иногда мы разговаривали — урывками, вполголоса, поскольку всегда, кроме нас, присутствовали посторонние. Я спросила его, насколько тяжело он переживает провал на выборах, а он заявил, что предполагал, что так случится.
— В политике, да и вообще в жизни все может мгновенно измениться.
Как только Лиззи умерла, я понял, что обречен.
Ты будешь вновь бороться? Наверное, к следующим выборам?