— Неплохо написано, — сказал вслух Ферапонт Анемподистович.
Он поднялся с удобного компьютерного кресла, подошёл к окну и открыл форточку… Холодный морозный воздух заклубился по квартире. Полковник забил трубку свежим турецким табаком и прикурил. Все эти новомодные электронные сигареты, испарители со сменными картриджами, одноразовые электронные сигареты, устройства для нагревания табака он не воспринимал. Он вообще не курил, но раз в неделю обязательно насыщал свою длинную янтарную трубку запахами ароматного табака, то есть прокуривал её.
Когда-то в молодости он баловался табачком, но это была необходимость. Внедряясь в банду уголовников на Камчатке, он курил Беломорканал, приговаривая при этом жаргонную прибаутку бандитов тридцатых годов: «Что строили, то и курим». В далёкие семидесятые, вылавливая в Ленинграде фарцовщиков, он всегда имел при себе американские сигареты Marlboro, Camel, Lucky Strike, изготовленные из листьев восьми сортов табака элитных растений.
Полковник втянул в себя дым и, не затягиваясь, выпустил его через форточку на улицу… поискал взглядом в тёмном ночном небе парящих грифонов. Их нигде не было. Видимо, они сидели на башне и охраняли её от непрошеных ночных посетителей. Небо было чистое, морозный воздух был прозрачен, только жёлтоликая луна и хрустальные звезды сияли на небе. Во дворе его дома-колодца было пустынно и стояла гробовая тишина. Питерцы отдыхали… Через три часа они проснутся и пойдут на работу. Полковнику тоже предстояла завтра, вернее, уже сегодня, серьёзная работа. Он пойдёт на Витебский вокзал на съемки нового фильма «Шаляпин».
Нет, контрразведчику не нужна была слава и известность артистов кино. Его не интересовали сумасшедшие заработки актеров массовых сцен (пятьдесят рублей за час), ему нужен был один человек — мужчина средних лет, приятной наружности, трижды женатый. Вот и всё, что было о нём известно. Даже его фотографии не было. Хотя известно, что актёры второго плана любят фотографироваться сами и фотографировать других.
Он прочитал о нём в новой книге писателя и нутром почувствовал, что это тот, кто ему нужен. Этот человек был завербован британским агентом по кличке Засранец и использовался им втёмную.
Полковник ещё раз открыл в ноутбуке книгу и перечитал отрывок, который его заинтересовал.
… Это был Сильвестр, он ходил по съёмочной площадке с широко раскрытыми глазами и донимал всех расспросами.
— А это кто? А это что?
С одной стороны, такая любознательность, это хорошая черта молодого человека. Но с другой стороны его почему-то больше всего интересовали физиологические процессы у женщин.
— Скажи, а вот чем ты геморрой лечишь? — спрашивал он у двадцатилетней девицы.
— Ничем не лечу.
— Надо лечить, нельзя запускать болезнь.
— Так у меня нет геморроя.
— Значит, будет.
— Скажи, как ты в таком огромном платье в туалет ходишь? — спросил он у Натальи Соловьёвой, женщины обаятельной и очаровательной.
На Натали было надето два платья по моде того времени, состоящее из пышной юбки и узкого лифа с глубоким вырезом нижнее, глухое, и верхнее, распашное — гродетур. Она была в этом платье просто прекрасна.
Мы с ней снимались в проекте «Казанова». Локация была в парке Константиновского дворца (это резиденция для приёмов иностранных гостей нашим президентом В. В. Путиным) в Петергофе.
Наталья не только красивая женщина, но и умная… и с огромным чувством юмора.
— Вон, видишь мужчина стоит, — показала она на меня, — это мой киношный муж. Мы с ним на брудершафт в туалет ходим.
— Это как?
— Так. На пару. Вначале он мне в кабинке платье держит. Я свои дела делаю. Потом я помогаю ему… держу его «хозяйство», пока он нужду справляет. И заметьте, сударь, никакого интима, всё только по дружбе.
До конца смены ходил Сильвестр за Натали, глубоко вздыхал и молчал. И только в конце смены он решился спросить её.
— Наташа, а ты не будешь против того, чтобы мы втроём на «брудершафт» ходили?
— Я-то не против, я сама мечтала об этом, только кабинка маленькая. Ты туда третьим не войдёшь…
Отшутилась она… больше он к ней не приставал.
Ладно, открою вам ещё один секрет про него. Он ещё к одной женщине приставал, предлагал ей вспомнить детство и как в детском саду друг другу письку показать.