— Это нехорошо, — сказал он и заплакал.
— Я знаю, что это нехорошо, а что ты хочешь, — сказал Бог, — она кость от костей твоих и плоть от плоти твоей, поэтому она и страшная такая же как ты, и дети у вас будут такие же убогие, как вы, и весь род людской, который пойдёт от вас, будет… как бы это помягче сказать… не очень привлекателен, похожий на краснож*пых макак без хвоста. Но ты не переживай Адам, накрасится твоя жена и красивой будет… И это хорошо!
Но не успокаивается Адам, ходит он по Эдемскому саду, рвёт с горя на себе волосы (и не только на голове), рассказывает каждому встречному: и зверю лесному, и птице небесной, и рыбе морской, какая у него жена дура, да ещё и страшная. Адам даже с горя выпивать начал. Посмотрел Господь на его страдания и сжалился над ним.
— Ну хорошо! — сказал Бог. — Уговорил. Будь по-твоему!
И он из праха земного, то есть из вещества, из которого был создан весь вещественный земной мир и сам человек, вылепил много-много красивых женщин. Вдунул в лицо им дыхание жизни, то есть дал им дух свободный, разумный и живой. Каждую женщину он наделил не только красотой, но и мастерством. Одну сделал искусной стряпухой, другую портнихой, третью наделил талантом петь, как соловей.
И сказал Бог, глядя на них:
— Это хорошо!.. У меня получилось. Ай да я… Ай, да сукин сын!
А одну из женщин он наделил особым талантом: это ублажать мужчину в постели особым способом. А чтобы Адам не ошибся в её даровании, Бог сделал ей письку поперечную. Посмотрел на её нефритовую пещеру и сказал: „Это хорошо“! Прикрыл Господь весь этот срам женский волосатой мочалкой, а сверху фиговым листком, и приказал не снимать листок. А потом отправил людей на землю, чтобы они своими сексуальными утехами не разнесли ему весь Эдемский сад по частям и развратным поведением не совратили ангелов безгрешных. Как говорится, с глаз долой — из сердца вон. В общем, отправил Бог людей на землю и сказал:
— Развлекайтесь и вообще делайте, что хотите.
Тихо стало в Эдемском саду. Между прочим, всем мужикам Господь велел штаны носить, чтобы геев не соблазнять и женских чувств срамным видом, то есть голыми членами, не оскорблять. Вот с тех самых библейских времён женщин, которые выходят замуж, всегда сюрприз ждёт. И это хорошо! Снимет в брачную ночь потомок Адама со своего причинного места фиговый листок, а там такое огромное… О-го-го!.. Что ни в сказке сказать, ни пером описать. Диво-дивное и чудо-чудное. И это тоже хорошо!
Правда иногда от вида детородного органа жениха невесте очень грустно становится. А это плохо! Как говорят на Руси, совсем х*евенько. Поэтому они (невесты) по древнему обычаю на свадьбах плакать должны. И это хорошо! Как говорится: „Пусть невеста побольше поплачет, меньше ссать будет“.
А мужчины — они такие любознательные, что даже женившись, всю свою жизнь ищут ту единственную и неповторимую, с поперечной писькой. И это хорошо! И для мужчин, и для разведённых женщин. Им всегда есть с кем совокупиться. И это не просто хорошо, а божественно хорошо!».
Дочитав притчу до конца, полковник Пронин отложил несколько страниц текста в сторону, пробежав по ним взглядом с угла на угол. Как я уже писал, он обладал даром читать, не раскрывая книгу, только положив на неё руку. Он также в совершенстве владел искусством скорочтения, то есть, используя особые приёмы, воспринимал текстовую информацию более тысячи слов в минуту (обычная скорость чтения у взрослого человека лежит в пределах ста двадцати — ста восьмидесяти слов).
Но если Пронину попадались высокохудожественные произведения, то он читал их не торопясь, наслаждаясь чтением. Он не просто читал, а смаковал написанное, иногда перечитывал наиболее понравившиеся отрывки из книги. Полковник перелистал рапорт, нашёл в донесении описание Пипи и с удовольствием погрузился в написанное.
Итак, жизнь и судьба девушки по имени Пипи.
Девушке было сорок пять лет. Как говорят в народе: «Сорок пять — баба ягодка опять». Если Пипи к своим годам и стала ягодкой, то только волчьей, ею легко можно было отравиться. Давайте, господа читатели, отбросим в сторону трудное детство Пипи, прошедшее в детдоме, бурную молодость в притонах Петербурга в лихие девяностые, тюремные нары на долгие три года за мошенничество. Всё это я напишу в следующей книге, если, конечно, Пипи даст мне на это согласие.
Как же так? — спросит меня наивный, но дотошный читатель. Вы же писали, что она была молодая и общалась с молодёжью. Нет, господа, молодая, была не молода, как невеста Остапа Бендера мадам Грицацуева.