— Слава богу, здоров!
— Ну и хорошо.
— А как аксакал? Крепок еще здоровьем? — осторожно спросил человек.
— А старик лес охраняет. Слава богу, бодр. Я-то сюда приехала ненадолго. По детям больно соскучилась. А теперь вот о старике все думаю — одиноко ему в лесу. — Калампур оглядела стоявшего перед ней человека с ног до головы. — Пашке говорил как-то, что в городе у него сын есть. Мастер еще лучше, чем отец. Наследником называл. Значит, это ты?
— Да, мать, я и есть тот сын Павла.
— Я-то представляла тебя совсем молоденьким, а ты уж годишься сам в отцы. А плитку ты можешь починить?
— Почему не починить, могу.
— Дай бог тебе здоровья! А то нам не на чем чай вскипятить...
Русоволосый плечистый парень играючи нес полные ведра. Но, сохраняя на лице улыбку, он то и дело по-волчьи настороженно бросал холодные взгляды по сторонам. Калампур семенила за ним следом и тараторила:
— Раньше мы жгли кизяк. Он дает хорошее пламя, но дым от него все глаза выест, и чаю не захочешь. Эх, что может сравниться с огненной змейкой электроплиты? Пожарче кизяка будет, а? Не успеешь и рта раскрыть, а чайник уже кипит.
— Да, электричество — большая сила.
В это время на окраине села показалась машина. Парень побледнел. Отвернув лицо, он торопливо сказал:
— Мамаша, какой ваш дом? А-а, с зеленой калиткой? Так я пойду побыстрее, а вы следом подоспеете. А то плечи режет коромысло.
— Это с непривычки.
Добровольный помощник Калампур пошел быстрым спортивным шагом и шмыгнул в калитку. Поставив ведра, прильнул к щели. ГАЗ-69 свернул на другую улицу...
Рыжий старик седлал коня, собираясь на джайляу. Заметив машину, остановившуюся возле аулсовета, он задержался. Машину вел сам капитан Сарбасов. Он сказал сидевшему рядом Бугенбаеву:
— Вон тот человек — председатель аульного Совета Асылбаев. Человек он очень хладнокровный, его расшевелить трудно, даже если землетрясение случится. Работает здесь со дня образования Совета. Мы его называем Саке. Правда, настоящее имя его Нуржан, но женщины придумали ему прозвище. «Где у него видна нур — красота? Это же обыкновенный рыжий пастух — Сарыкойши». Так и прилипло к нему прозвище. Он и сам уже привык к нему. Постепенно люди забыли его настоящее имя. В конце концов и в документах он стал значиться под этим именем.
Асылбаев пошел навстречу людям, вышедшим из машины. После обязательных приветствий Бугенбаев сказал старику:
— Саке, мы к вам приехали по важному делу. По телефону связаться с вами не удалось.
— Не работает у нас телефон — видно, ветер был сильный, порвал провода где-то на линии. Мы тоже никак не можем с районом поговорить, — объяснил Асылбаев. — Прошу в дом!
— А в конторе есть кто-нибудь?
— Кроме парнишки-секретаря, никого нет. Люди все заняты хозяйственными делами. Я и сам собирался на джайляу.
— Соберите побыстрее всех активистов аула и депутатов пригласите. Если нужно, берите нашу машину.
— Э-э, не надо, близко здесь, можно и на коне съездить. Так даже лучше. В иных местах на машине не проедешь, — повернувшись в сторону конторы, Асылбаев крикнул: — Эй, Бекен! Позови-ка сейчас же агронома и учителей! Пусть поторопятся! Забеги и в правление колхоза. По-моему, председатель где-то здесь. Всех зови. Скажи, что приехали люди из столицы.
Скоро в контору стал собираться аульный актив.
6
Возле одного из домов несколько пожилых женщин оживленно обсуждали свои нехитрые житейские дела. Когда Калампур в кипенно-белом кимешеке проходила мимо, одна из старух остановила ее:
— Какие новости, Калампур?
— Какие могут быть у нас новости? — удивилась Калампур.
— Давай-давай, рассказывай! Сынок-то у тебя секретарем в аулсовете, а ты прямо ничего и не ведаешь? Что за люди к нам в аул приехали?
— Бекен-жан сегодня не приходил домой обедать. На работе, видно, задержался. Ничего не знаю, подружки. Пусть я оглохну, если слышала что-нибудь!
Одна из старух облизала пересохшие губы остреньким язычком:
— А ведь она и в самом деле ничего не знает! — и зашептала быстро, словно боялась, что ее кто-то услышит. — У Сарыкойши собрание было. Оказывается, враг прислал к нам пышпиена.
Калампур испугалась:
— Астапыралла! Что еще за пышпиен?
— Да не пышпиен, а ышпиян, — поправила подругу древняя старуха.
— А каким он хоть бывает из себя?
— А пес его знает. Говорят, он, как цыган, в дом войдет — и сам ему лошадь отдашь. Сразу станет своим человеком в твоем доме.
— Астапыралла! — схватилась за голову Калампур и со всех ног бросилась к своему дому.