— Что ты говоришь, сынок? Ты же гость. А мы еще на разучились гостей принимать. Это еще от предков перешло, не к лицу нам нарушать священный обычай гостеприимства. Казахи еще не разорялись от того, что привечали гостя.
Вскоре был доставлен из отары черный баран, разделан со всеми обязательными церемониями, и мясо уже булькало в котле.
В этот вечер Насир не стал говорить о деле. В юрту набралось много народа, приезжали люди с соседних летовок, спускались с гор. Поговорили о деле лишь утром, перед самым отъездом. Когда Насир разложил перед Калампур несколько фотографий, она не колеблясь указала на того, которого описал Талгат.
— Вот он! Точно он! Только была у него родинка на подбородке. Где она?
Стало ясно, что вражеский агент уже прибегал к гриму и другим средствам маскировки. Выходит, он и впредь будет менять свой облик, словно оборотень. Да он и есть оборотень! Какой же он теперь примет вид? На каких дорогах искать его? Как схватить за руку?
Едва вернувшись в город, Насир стал советоваться с Талгатом. Как бы то ни было, агент не станет сидеть сложа руки. Если его интересует полигон, то он не станет засиживаться в городе, а постарается попасть в Коктал. Нынешняя работа Талгата удобна, чтобы следить за дорогой. Вместе с тем они пришли и к такому выводу: надо продолжать искать врага по портрету, необходимо найти девушку, с которой он ехал, и уберечь ее от неожиданностей. Девушка еще очень молода, возможно, она работает на одном из предприятий города.
...Прошла неделя. Днем Насир обходил городские учреждения и предприятия, а ночами изучал личные дела работниц, приказы и объявления. Он составил большой список женщин, уходивших в очередной отпуск или выезжавших в командировки около двух с половиной месяцев назад. Женщин, работающих на фабриках, было больше, чем мужчин. Раньше Насир этого не замечал. Список отдыхающих в других местах, выезжавших по делам достиг двухсот человек. Из них были отдельно выбраны те, кто ездил в западном направлении. Насир торопился. Чтобы выяснить, куда и зачем ездили те люди, он провел не одну бессонную ночь. Иногда ему помогал Талгат. Список постепенно сокращался. Теперь первой в нем стоит фамилия Зинаиды Рябовой. Решили с нее и начать.
Утром Насир позвонил на обувную фабрику, ему сообщили: девушка была на хорошем счету, передовая работница, активистка, ее посылали в Ленинград, но, к сожалению, случилась непоправимая беда — Зина утонула. На вопрос: «Когда? Как это случилось?» Ответили: «Четыре дня тому назад она утонула в искусственном городском озере. Нашли ее только через сутки — ребятишки увидели труп среди водорослей. При вскрытии в ее крови был обнаружен алкоголь. Следов насилия на теле нет. Позавчера ее хоронили». Насир целый день провел на фабрике, беседуя с подругами покойной. Ему рассказали, что девушка была очень доверчивой. Нет, ничего особенного в ее поведении в последнее время они не замечали. Только один раз она призналась, что собирается замуж. В столовой она спросила у подруг: «Сколько человек поместится в этом зале? Сто пятьдесят? Маловато. Я хотела свадьбу здесь отпраздновать, всю фабрику пригласить». Девушки стали спрашивать, кто же ее жених, какой он из себя, где он работает, но она отмахнулась: «Ну вас, девочки, я пошутила».
Возвращаясь с фабрики, Насир зашел к Рябовым. Плотные шторы задернуты. В комнате полумрак. За столом, подперев щеку, сидит безмолвная женщина в черном платке. Она не сводит глаз с портрета дочери. На вошедшего она не обратила внимания. Насир подошел к ней ближе.
— Таисия Каменовна, простите меня. Я глубоко сочувствую вашему горю. Но мы считаем, что Зина не утонула, а убита. Вы должны нам помочь.
Таисия Каменовна посмотрела на. майора выцветшими от горя глазами:
— Убили? Да за что же было, убивать ее, такую светленькую и ласковую? Кому она зло причинила, деточка моя?
— Я пришел специально ой этом с вами поговорить.
Таисия Каменовна встала и зажгла свет, молча предложила Насиру стул. Сама осталась стоять, забыв обо всем, кроме страшного слова «убита». Горе и гнев перемешались в ней.
— Кто убил мою дочь? Скажите матери, кто ее убил? Умоляю вас...
— Нужна ваша помощь, Таисия Каменовна, — мягко сказал Насир и, достав из кармана пачку фотографий, положил их на стол изображением вниз. — К вам не заходил мужчина 35—38 лет на вид? Я не стану вам его описывать, если вы его встречали, то узнаете сами.
Таисия Каменовна прошептала побледневшими губами:
— Неужели он? Нет, не может быть!
— О ком вы?
— В отпуск приезжал к нам один человек.