— Жалко мне Зинку, молодая еще. В чем ее вина? Что любила тебя, злодея? Какой же ты жестокий человек?!
Черноносов достал из кармана папиросы. Не спеша закурил. Скосил глаза на Глинова:
— Спрашиваешь, чем виновата? Вина у нее была очень большая — она знала о твоем преступлении. Я как-то показал ей твою «расписочку», так бедняжка испугалась, вырвала у меня бумагу, а сама шепчет: «Убьет он тебя, отравит, только момент выберет и убьет. Надо сообщить о нем в органы», — и бросилась бежать, Я ее у самых ворот догнал, еле удержал, с трудом уговорил молчать. Наконец пришлось сказать, что если она выдаст тебя, то между нами все кончено. Она хоть и послушалась тогда, но как-то раз в разговоре сказала: «Глинов очень плохой человек. Он знает, что мы любим друг друга, и все же ко мне пристает, преследует грязными предложениями. Только ты отвернешься, он уже ко мне липнет. Один раз пытался взять меня силой. Я написала заявление в органы милиции. Пусть старый развратник получит по заслугам. Ты ему не доверяй. Давай вместе отнесем заявление».
— В милицию?!
— Да.
— Почему же ты помешал ей?
— Какая мне польза от того, что тебя посадят? Ты все же должник мой, мне спокойней, когда ты рядом.
— А-а, Зина не успела подать заявление? Ты об этом не знаешь?
— По-моему, не успела. Она бы мне сказала.
Глинов благодарно положил руку на колено Черноносову:
— Я-то ее считал застенчивой, доброй, открытой, а она, оказывается, еще та змея. Тьфу! Туда ей и дорога! Не будем переживать!
— А я вот не могу не переживать, — вздохнул Черноносов. — Известие о ее смерти поразило меня и расстроило. Я еще тогда подумал, а не ты ли ее утопил?
Глинов с ужасом смотрел на этого страшного человека.
— Чего смотришь? Ты же к ней цеплялся. Не мог уговорить, вот и...
— Аркадий Антонович, давай не будем с тобой играть в прятки. У нас обоих вины больше, чем достаточно. Говорят, на корабле у всех одна душа, общая. Лучше подумаем о своей шкуре.
Черноносов засмеялся и взял хозяина за руку.
— Кажется, мы только начали понимать друг друга.
В это время на улице послышались какие-то крики. Кто-то забарабанил в калитку. Оба вскочили на ноги. Когда Глинов направился к двери, Черноносов достал пистолет а приказал:
— В дом не пускать! Задержи!
— Знаю! Не бойся! — отозвался Глинов и выскользнул во двор.
Оказалась соседка — старая татарка Рафида. Была она глуховата и, разговаривая, громко кричала, а слушая, прикладывала к уху ладонь. Глинов посмотрел сначала в щелочку — Рафида была одна. Он сделал вид, что не узнал соседку.
— Эй, кто это там бродит среди ночи? Кого нужно?
Рафида закричала в ответ пронзительно и громко, распугав ночную тишину:
— Эй, Сидор! Сосед! Открой! Это я!
Глинов ее не любил. Боясь, что она переполошит всю улицу, открыл калитку.
— Ах, это вы Рафида-апа? Входите!
— Здравсти, Сидор! Курсак польный? Карашо. Эй, сосед, ты совсем одна. Я знаю: днем дома ты нет. Сегодня к тебе чужой человек приходил. Я сам видела. Голова такой трупка завязал. Ух, какой! — показала рукой Рафида. — Твоя милисия ходи. Она воровать ходил. Я тебе говорит.
Говорила она, путая русские, татарские и казахские слова. Но Глинов, который немного знал казахский, все же понял ее.
— Жаксы, апа, рахмет. Очень хорошо, — ответил он на том же словесном винегрете и попытался закрыть калитку.
— Соседи мы, надо друг другу помогать. А то потом обижаться будешь, — не унималась старуха.
— Я другой замок поставлю, крепкий. Никто не зайдет! Спасибо! Возвращайтесь домой!
Рафида, с сознанием исполненного долга, отправилась восвояси. Глинов оглядел улицу и скрылся в доме.
— Кто это был? Что ему надо среди ночи? — спросил встревоженный Черноносов.
— В соседнем доме живет старуха. Видела, как ты входил сюда, вот и пришла меня предупредить. Подумала, что ты вор, который специально лицо забинтовал, чтобы не узнали. Советовала в милицию заявить.
— Я не видел никакой старухи.
— Зато она тебя видела.
Черноносов помрачнел, задумался.
— Старуха одна живет?
— Одинокая бабка, — ответил Глинов и тут же понял, о чем думал жилец. — Ты эти мысли выбрось из головы. Если со старухой что-нибудь случится, нас с тобой в покое не оставят, доберутся, не сомневайся.
— Ты что, старухи испугался?
— Дело не в старухе. У нее много разных родственников. Один из них здесь в газете работает. Он часто заходит к ней. Сейчас, видимо, на учебе где-то. Если тебе не терпится в тюрьму попасть, дело твое.
Черноносов походил по комнате. Затем подошел к столу, налил из графина полный стакан водки и залпом выпил.