— Я... я... товарищ начальник, к вам по делу, — выдавил он наконец и вытер кепкой рот. — Простите меня, это результат контузии. Война, сами понимаете, она не только убивает. У меня же, видите сами, какие последствия, — он тихо вздохнул. — Простите, товарищ начальник, когда очень волнуюсь, всегда так случается, — и он виновато посмотрел на Кузьменко.
— Давайте знакомиться. Как вас зовут-величают? Петрушкин Андрей Алексеевич? Вот и хорошо. Человеку ваших лет следует избегать волнений, иначе и себя измучаете и делу не поможете.
Налив в стакан воды, майор поставил его перед посетителем.
— Слушаю вас, Андрей Алексеевич, рассказывайте.
Трясущейся рукой Петрушкин поднес ко рту стакан, отпил и перевел дыхание.
— Я специально к вам пришел, товарищ начальник... Я глубоко несчастлив. На старости лет такое испытание выпало. Жену ищу. Пропала куда-то, как в воду канула, можно сказать, прямо на глазах.
— Жену, говорите? Как же и когда она пропала?
Казалось, Петрушкин понял сомнения майора.
— Господи! Да все меня сумасшедшим считают и никто не хочет верить! — с надрывом сказал он. — Может, от того, что калека... только, куда ни пойду, нигде выслушать как следует не желают. Я кровью плачу, а надо мной смеются...
— О ком это вы говорите?
— Да есть у вас, оказывается, в райотделе лейтенант, смуглый такой да глазастый. Если не ошибаюсь, Байкин ему фамилия. А может, и другой фамилией назвался.
— Когда вы были в райотделе?
— Часто бывать приходится. Вот и вчера был, — сказал Петрушкин, глубоко вздохнув, — народ сейчас трудный пошел, а человека смирного обидеть легко. Помощь ведь хлопот требует, — Петрушкин изменился в лице, — пусть я маленький человек, пусть беззащитен и слаб, но я все же гражданин. Или думают, один-де, как перст, и заступиться за него некому. Но я тоже живая душа, и мне больно терпеть обиды. Коли здесь не послушают, я дойду и до большого начальства. Не просто пойду, с жалобой. Зачем же меня так мучить? Почему к жалобам моим относятся равнодушно? И если бог поможет, то я найду справедливость!
Разгневанный Петрушкин вскочил, прогремел своим жестяным плащом и снова сел, зажав его полы коленями. Казалось, сейчас начнется с человеком страшное, сильный приступ эпилепсии, но, к счастью, все обошлось.
— Я еще не знаю в чем дело, Андрей Алексеевич, а жалоб выслушал достаточно. Пора и о деле говорить.
Словно почувствовав недовольство Кузьменко, Петрушкин притих, начал всхлипывать, сетовать на судьбу, снова стал выглядеть пришибленным и жалким. Сразу понять его было трудно. Майор утешал его, успокаивал, совестил и даже прикрикивал, пока не узнал от него следующее.
В сумерках одного из недавних вечеров пропала, как растаяла, жена Петрушкина. Поначалу он не придал ее отсутствию большого значения. Подумал, бродит где-нибудь у соседок, судачит с товарками. Но прошел еще день, и он стал беспокоиться: «Куда же могла уйти баба?» Стал ходить по соседям и спрашивать, но никто ничего не мог ему сказать. Он не на шутку встревожился. И тогда-то пошел в районное отделение милиции. Там его успокоили, сказав, что, может, она загостилась у кого-нибудь из знакомых. С этим он ушел. Прошло еще несколько дней. Вконец испуганный Петрушкин снова пришел в райотдел и попал к дежурному Байкину, скучавшему за столом. Обрадовавшись неожиданному развлечению, тот с интересом начал разговор:
— Эй, что ты говоришь? Бабу потерял? Ох, ну и дела! И бабы стали пропадать. Повезло тебе, мужик. У меня вот никак не теряется. Подскажи, как это делается. Молодая хоть была? Пятьдесят! Брось болтать, у нас пятидесятилетние не сбегают от мужиков. Иди-ка ты домой, она уже и бутылочку приготовила, поди, ждет тебя, все очи выплакала по соколу такому.
Не выдержав оскорблений, Петрушкин явился прямо к майору.
Кузьменко хорошо знал, что в райотделах сейчас сравнительно спокойно. За последние дни в городе не произошло ничего из ряда вон выходящего. В отделах говорили, что апрель проходит хорошо. В докладе начальнику областного управления милиции полковнику Даирову Кузьменко особенно подчеркнул, что происшествий в городе не было. Будто сглазил. Произошло чрезвычайное — пропал взрослый человек.
Так же, как индивидуальна судьба человека, так отлична от других и судьба каждой семьи. В семье, казалось бы, дружной и сплоченной нет-нет да и вспыхнет ссора, холодом пройдет размолвка, больно сожмет сердце обида, и выльется в крике страдание. Тогда становятся холодными самые теплые дома, пустеют самые уютные квартиры и становятся чужими самые родные лица. Тяжело, но так еще бывает. Случается, что близкие когда-то люди не могут сломать эту ледяную стену отчуждения, смотрят друг на друга через мутную завесу обид и начинают таить зло и неприязнь. Проходит время — неделя, месяц, год, а может, и больше — пропадает острота обиды, и люди ищут былой близости, мирятся. Все это делается без помощи милиции. Но внезапное и загадочное исчезновение жены Петрушкина совсем не похоже на эти случаи.