Сейчас, правда, вспоминать все это не имело смысла. Даже если отец познал когда-то любовь, теперь он напрочь о ней позабыл. Магдалена подумала о человеке, которого отец предназначил ей в мужья, и сердце забилось сильнее. Роберт Кеннеди! Этот красивый молодой вдовец с пшеничными усами, кудрявой светлой головой и чувственным взглядом голубых глаз был добр, вдумчив, очень умен и нежен — короче, ей он очень нравился. Да что там нравился! Она почти любила его. Еще год назад Магдалена с радостью вышла бы за него замуж. Но теперь ее сердце принадлежало Алену. Даже когда его не было рядом, она чувствовала его незримое присутствие, слышала его шепот, видела перед собой его глаза. Магдалена ощущала и любовь, которой он окутал ее.
С тех пор как Ален впервые появился в Новом Орлеане и она — тоже впервые — танцевала с ним на балу у губернатора, а потом шутила, смеялась и кокетничала, Магдалена не сомневалась, что этот мужчина предназначен ей судьбой.
Ни у кого в мире не было таких глаз, полных огня, и такого бархатного голоса. Один его взгляд и одно его слово пробуждали в Магдалене необузданное желание.
Войдя в комнату, она закрыла за собой дверь и, прислонившись к ней спиной, замерла.
«Как же быть?» — думала девушка, вспоминая, что договорилась с ним о встрече. Чтобы увидеть Алена, она переплыла бы залив или полетела, как ведьма, по черному ночному небу.
Магдалена бросила взгляд на балконную дверь и прикусила губу. Чтобы успеть на желанную встречу, действовать надо быстро.
Разворошив свою постель, она соорудила из подушек нечто напоминающее человеческое тело и накрыла его простынями и покрывалом. Потом на цыпочках подошла к двери и прислушалась. Из коридора доносилось какое-то движение: это переминался с ноги на ногу бедняга Тайрон, которому предстояло провести на часах у ее двери всю ночь.
Подхватив висевший в изголовье постели плащ с капюшоном, девушка тихо направилась к балконной двери.
— Магдалена!
Она вздрогнула и застыла как вкопанная: казалось, Ален окликнул ее, словно находился в этой же комнате.
Проникавший в открытое окно ветер с залива перебирал волосы Магдалены и шевелил тонкий голубой шелк ее юбки.
«Я иду, любовь моя!» — мысленно проговорила она.
Выйдя на балкон, девушка ухватилась за толстую шершавую ветвь росшего у стены старого дуба. Еще в детстве она соскальзывала по его стволу вниз.
Спустившись, Магдалена посмотрела на окно гостиной. Отец все еще был там. Он стоял у камина; голова его свесилась на грудь, а плечи поникли. Сердце девушки сжалось: ведь она так любила отца…
— Любовь моя, любовь моя…
Снова тот же, похожий на веяние ветерка, едва различимый шепот, который она слышала в спальне. Магдалена побежала к конюшне, накинула уздечку на любимого жеребца Демона и вывела его во тьму.
На черном небе сияла полная луна. На ее серебряном диске виднелись алые вкрапления. «С чего бы это? — подумала девушка. — Может, к буре?» Зрелище было величественное, хотя и зловещее — казалось, кто-то вымазал луну кровью.
Отъехав от дома и пустив коня в галоп, Магдалена приказала себе не бояться. Поняв, что она любит Алена и готова ради него пожертвовать своим добрым именем, отец уступит. Тогда их браку никто не воспрепятствует.
Сначала Магдалена гнала Демона через поля, потом, когда начались болота, она предоставила коню возможность самому выбирать дорогу. К счастью, Магдалена знала и болота, и берег залива как свои пять пальцев, поэтому продвигалась вперед уверенно и быстро. Она родилась в этих краях и не боялась ни болот, ни темноты, ни загадочных существ, обитавших в ночи.
Кровавая луна заливала все призрачным светом, поэтому ночная скачка проходила без всяких происшествий и Магдалена довольно скоро достигла старинного дома на побережье залива, купленного Аленом вскоре после того, как он приехал в Новый Орлеан. Алый свет луны окрашивал белые стены дома в багровый цвет.
Белоснежные колонны казались красными, а в поднимавшемся из трубы дыме время от времени вспыхивали яркие рубиновые искры.
Отогнав тяжелые мысли, одолевавшие ее после размолвки с отцом, Магдалена стала думать об Алене.
Конечно, он ждал ее.
Ждал…
Заметив сквозь окно спальни черный силуэт всадницы, Ален де Веро почувствовал сладостную истому.
Он ждал Магдалену целую вечность. С той минуты, когда увидел смеющуюся девушку в бальном зале, Ален влюбился в нее. Потом он коснулся Магдалены, пригласив ее танцевать и положив руку ей на талию. О, как Ален хотел ее в эту минуту! Желание его было столь велико, что потом, лежа ночью в постели, он не мог заснуть и думал только о ней. Конечно, выждав удобный момент, Ален мог овладеть Магдаленой, соблазнить ее сладкими речами — на такие дела он был мастер. Но Ален хотел, чтобы она полюбила его так же сильно, как он полюбил ее. И Ален ждал.
До сегодняшнего вечера.
Итак, сегодня вечером…
Она приехала к нему! Неожиданно, как призрак ночи, вырвалась из тьмы верхом на Демоне. А потом ее озарил лунный свет. Вскинув голову, Магдалена всмотрелась в темные окна его дома.
Всадница промчалась через лужайку к дому, и уже через минуту зачарованный Ален увидел, как она слезла с лошади. Он слышал, как Магдалена сказала что-то Томасу, а потом легко взбежала по лестнице.
Ален распахнул дверь, поднял руку, чтобы дотронуться до Магдалены, и в это мгновение капюшон упал с ее головы.
— Войди. — Он взял ее за руку и ввел в свою спальню.
Ее рука казалась такой маленькой, изящной и нежной… Ален помог Магдалене снять плащ, и он упал на пол к ее ногам. Ален пожирал взглядом стройнуро длинную шею, волнующую линию груди, тонкую талию и стройные бедра. Когда она шагнула к камину, где тлели уголья, Ален поразился дивной грации ее движений. Протянув руки к камину, Магдалена постояла, наслаждаясь теплом. Ален подошел к девушке сзади, страстно и нежно обнял за плечи, припал лицом к ее затылку и вдохнул запах ее волос.
— Отец знает, где ты? — спросил он.
— Он думает, я сплю у себя в постели. — Магдалена повернулась к нему. — Ален, я не могла больше лгать! Я все ему сказала. Между нами произошла ужасная ссора, и я…
— Успокойся. Ничего страшного не случилось.
— Ален, я сказала отцу, что мы хотим пожениться.
— Вот и хорошо, моя прелесть, вот и хорошо…
Она прерывисто вздохнула и в следующее мгновение обвила его шею руками.
— Он должен дать согласие на наш брак, потому что… потому что я тебя люблю.
— Правда? Ты действительно меня любишь? — прошептал он. — Это так много для меня значит! Ты даже не представляешь, как много!
Пораженная силой страсти, прозвучавшей в его голосе, Магдалена слегка отстранилась и посмотрела на Алена так, словно видела его впервые в жизни. Иногда его слова и поступки поражали ее воображение. Что ж, он человек необычный, даже необыкновенный. Внешне Ален был безупречен: высок, широкоплеч, с иссиня-черными волосами, тонкой талией, твердым и красиво очерченным подбородком. В Луизиане не было женщины, которая, раз протанцевав с ним, не сказала бы потом, что в жизни не видела более интересного мужчины.
Магдалена знала о нем немного — да и то с его слов. Ален говорил, что большинство его родственников и близких пали жертвой революционного террора во Франции, а те, кому удалось избежать гильотины, разъехались кто куда. Сам он в детстве находился в плену у пирата Жана Лафитта, от которого ему чудом удалось бежать. Ален участвовал в сражении под Новым Орлеаном, странствовал по миру, дрался на дуэлях — как на шпагах, так и на пистолетах — и был прекрасным фехтовальщиком и стрелком. На всем, что он делал или говорил, лежала печать совершенства, исключительности и избранности.
Неожиданно повернувшись к Магдалене спиной, Ален направился к маленькому столику. Там, на серебряном подносе, стояли старинные серебряные чаши и бутылка с вином. Он откупорил бутылку и налил в чаши вино. Пока Ален наполнял сосуды, Магдалена огляделась. Покрывало на постели было откинуто, и черный атлас разительно контрастировал с молочной белизной простыней. В изголовье лежали горкой многочисленные подушки. На полу стояло серебряное ведерко со льдом, в котором охлаждалась еще одна бутылка. «Шампанское, — подумала Магдалена. — Французское шампанское». Ален не делал секрета из того, что собирается заняться с ней этой ночью любовью. Об этом свидетельствовало и его облачение. На нем был длинный черный халат на огненно-красной атласной подкладке. Магдалена не сомневалась, что халат прикрывает наготу. При всем том Ален стоял к ней спиной, будто давал понять, что хотя она и пришла к нему в спальню, это ни к чему ее не обязывает.