— А мы, моя бабушка и я, — не обычные?
— Да. Во всяком случае… ну… — Она замялась. — Когда-нибудь я хотела бы научиться.
— Хотите, я буду вас учить? — спросил вдруг граф.
— Вы можете? — Эмма посмотрела на него и внезапно покраснела по какой-то непонятной причине.
— Конечно.
Он сел и протянул руку за темными очками.
— Наверное, будет легче запоминать сначала отдельные слова. Что-то вроде словаря, si? — Он огляделся. — Для примера, пляж — это la spiaggia; полотенце — l'asciugamano; морской берег — la costa.
Эмма повторяла за ним слова и спрашивала названия всех предметов, которые она видела вокруг себя. Впервые в его обществе она чувствовала себя совершенно свободно. Естественно, сразу все слова она не могла запомнить и произносила их с таким милым акцентом, что они оба смеялись над ним.
Стрелки часов незаметно подкрались к половине первого, и граф неожиданно сказал:
— Отложите свое купание еще на некоторое время. Сейчас будет ленч. Что вы предпочитаете: курицу, ветчину или лобстера? Анна всегда готовит на целую армию!
Эмма согласилась на лобстера и тарелку салата с крошечными, сочащимися свежим маслом булочками. Потом она съела немного фруктового салата и мороженое, запивая все это великолепным белым вином, которое порекомендовал ей граф.
— Это было восхитительно, — сказала она, когда граф собирал остатки пиршества в огромную корзину с крышкой. — Я получила истинное удовольствие.
— Отлично, — ответил он, усмехнувшись, и вытащил сигареты.
Чезаре оделся и вновь лениво откинулся на песок, сдвинув на нос свои темные очки. Сейчас, казалось, он не был расположен продолжать разговор, и Эмма почему-то подумала, что этот восхитительный день закончится как-то мрачно. Это были не очень радостные мысли. Что скажет Челеста, когда узнает, где они с графом провели день. Безусловно, она впадет в ярость. И обмануть ее не удастся: старая графиня была очень обеспокоена их совместной прогулкой и вряд ли скроет это от своей крестницы. А их дружба с графом слишком хрупка, чтобы вынести такие осложнения. Кроме того, графа развлекает ее общество, когда ему нечего делать. Он, очевидно, думает о ней исключительно как о своей потенциальной падчерице, которой Эмма станет, если он женится на Челесте. Граф даже не догадывается, что, как только их союз с Челестой будет скреплен печатью, его недавно приобретенная падчерица тут же отправится назад в Англию в свой госпиталь, и они, вероятнее всего, уже никогда больше не увидятся.
Но это и к лучшему. Эмма не смогла бы жить с ними вместе, зная, что он с Челестой спит в одной постели. Даже думать об этом было для нее невыносимо, но сейчас Эмма отказывалась анализировать почему.
Тихо поднявшись, чтобы не беспокоить графа, Эмма направилась в сторону шале, обогнула его и вышла к деревьям и кустарникам, растущим в центре островка. Атолл оказался очень маленьким и совершенно пустынным. Его противоположный берег уступал по удобству тому, где они расположились, и полностью был затенен кронами деревьев. Эмма повернула назад и медленно направилась обратно. Она решила наконец переодеться и поплавать, пока граф отдыхает.
Но, к ее изумлению и тревоге, графа ни на пляже, ни в шале не оказалось. Лишь полотенце лежало на том же месте, где он его оставил. Стараясь не поддаваться панике, Эмма в недоумении озиралась вокруг, но графа нигде не было видно. Вдруг она заметила какое-то судно, направлявшееся через лагуну на малой скорости. Прикрыв рукой глаза от яркого солнца, Эмма увидела, что это моторная лодка графа. Она не верила своим глазам — он уплывал, оставив ее одну на острове! У нее перехватило дыхание, ноги подкосились, и она, задрожав, опустилась на песок.
«О боже, — подумала она раздраженно. — Как он мог так просто уехать, не сказав ни слова?»
Эмма готова была разрыдаться, но усилием воли взяла себя в руки. Она стала размышлять над этим происшествием и решила, что все было не случайно. Должна же быть какая-то причина! Он оставил все вещи, значит, собирается вернуться. Это ее ободрило, но не объяснило причины его неожиданного исчезновения. Эмма сгорбилась и обхватила колени руками. День был совершенно испорчен, и ей хотелось плакать.
Она решительно провела рукой по увлажнившимся вдруг глазам. Нет, она не станет вести себя как идиотка. Даже если случится самое худшее, во что не хотелось верить, она всегда сможет окликнуть какое-нибудь проплывающее мимо судно. Да и времени еще совсем мало — всего три часа.
Отыскав в вещах свою полотняную сумку, Эмма вытащила желтый купальник, купленный в Лондоне перед отъездом. Он был вышит по краям коричневым бисером и очень подходил к ее белокурым волосам и бледному лицу. Она переоделась в шале и подошла к кромке воды. В отличие от холодных волн Ла-Манша, в которых Эмма отваживалась купаться в Англии, здесь вода была очень теплой. Она нырнула и поплыла ленивым кролем вдоль берега.