— Выбора нет, — сказал Чезаре и затушил свою сигару. — Я пойду один.
— Это смешно, — проворчал Марко. — У тебя не будет никакого шанса уцелеть — у Махли больше дюжины человек.
— Знаю, знаю! — воскликнул Чезаре.
Он заметался по комнате, как тигр в клетке, отчаянно пытаясь найти решение. Ум его бурлил от нахлынувших на него эмоций. Если только ему удастся вернуть Эмму, он кинет все это без сожалений и сомнений и не станет больше разрушать планы своей бабушки относительно палаццо. Пусть этот жернов остается на его шее.
— Послушай, — наконец сказал он. — Наша сила в том, что бен Махли считает, будто я никак не связан с полицией. Он думает — я всеми средствами пытаюсь добиться его ухода из синдиката. Махли знает, что я причастен к исчезновению Ферензы, и надеется, что товар у меня, а я только и жду шанса продать его и разбогатеть. Если я отправлюсь к нему… Я уверен, что найду его… Надо попытаться его обмануть…
— Фантастика! — проворчал Кортина. — Что за идиотская идея?!
— У тебя есть другая?
— Пока нет. Но это не значит, что ее нельзя найти. — Он вздохнул. — Боже мой, Чезаре, я хочу, чтобы ты остался в живых! Мертвый ты мне ни к чему!
— Но тебе нужен и бен Махли, не так ли?
— Конечно, нужен. Но ведь должна же быть хоть небольшая возможность пробраться в его логово, не привлекая к себе внимания. — Он задумчиво пожевал сигару, все еще зажатую в зубах. — Ну, Чезаре, если мы доберемся до бен Махли…
— С ним будет покончено! Безусловно! — лицо Чезаре стало зловещим. — Но если у этих негодяев появится хоть малейшее подозрение относительно того, что мы собираемся сделать, Эмма не выйдет оттуда живой!
— Хорошо, хорошо! Итак, ты идешь один. Ты должен все хорошо продумать, иначе… — Он остановился. — Ты можешь взять с собой товар. У тебя не будет возможности торговаться, не имея его под рукой.
— Но это глупо! Если Махли заполучит меня с товаром, тогда уж точно не будет никакой гарантии, что мы оттуда вообще выберемся.
— Я это знаю. — Кортина серьезно посмотрел на Чезаре. — Ты попытаешься его убедить, что просто хочешь прибрать к своим рукам синдикат. Затем, когда он заглотит этот крючок, а лучше — пусть подавится, ты попробуешь с ним поторговаться.
— В этом что-то есть!
— Согласен. Как только ты с девушкой выйдешь оттуда, мы врываемся туда и заканчиваем операцию!
— Хорошо. — Чезаре нахмурился и внимательно посмотрел на Марко. — Ты говоришь все это довольно равнодушно, — заметил он, но его друг ничего ему не ответил.
Зазвонил телефон, и Кортина снял трубку. Несколько минут он говорил по телефону, потом положил трубку и повернулся к Чезаре:
— Это контроль с нижнего этажа. Звонил Джулио. Он не обнаружил никаких следов твоей мисс Максвелл на вокзале. По описаниям ее никто там не опознал. Она не покупала билет и вообще там не появлялась. Полагаю, надо заняться делом, не так ли?
— Согласен, — ответил Чезаре и тяжело вздохнул. — Давай займемся делом.
Глава 13
День тянулся бесконечно. Скамейка, на которой сидела Эмма вместе с одним из своих похитителей, была твердой и холодной, как сталь. Эмма совершенно окоченела и впала в отчаяние. В этом громадном помещении не было ни окон, ни отопления, и она не знала, был ли еще день или уже наступил вечер. Она была благодарна Богу за то, что до сих пор ее присутствие игнорировалось жирным Марокканцем. Не видя способа выйти из своего затруднительного положения, Эмма чувствовала отчаяние на грани полной потери самообладания. За последние дни с ней слишком много всего произошло. А то, что случилось вчера? Как нелепо выставила она напоказ свои чувства к Чезаре! Он, вероятно, лишь посмеется, вспомнив об этом. Кто вообще о ней будет беспокоиться? Может, только старая графиня пожалеет юную девушку, которой дала несколько уроков по истории живописи. Больше никто. После вчерашнего Челеста ничего, кроме ненависти, к ней не испытывает и сделает все возможное, чтобы разрушить ее жизнь, если захочет.
Мужчина по имени Кавир ушел пару часов назад, чтобы передать послание графу Чезаре, и до сих пор не вернулся. Эмме было интересно, действительно ли Чезаре бросится ее спасать. Ей стало ясно, что синдикат торгует оружием или наркотиками, и ее мнение о Чезаре круто изменилось. Она не смогла бы любить мужчину, причастного к торговле смертью и страданиям людей, не имеет значения, каким бы привлекательным он ни был. Осознание его отношения к тому, что она презирала и к чему испытывала отвращение всю свою недолгую жизнь, угнетало ее еще сильнее, чем тревога за свою судьбу.
Предположение о том, что ее похитители торгуют наркотиками, основывалось на случайно услышанных ею фразах из разговоров людей Марокканца. Они говорили о каком-то «лекарстве» для впрыскиваний, о партии товара — все указывало на нечто небольшое по объему. И если это действительно было так, становилось понятно, почему граф разозлился, когда она случайно увидела его подводное снаряжение в футляре от гитары. Все встало на свои места: часто необъяснимое поведение Чезаре, его исчезновение с острова в лагуне, нападения на них обоих. Эта ясность мучительной болью отозвалась в ее сердце. Как не хотелось ей в это верить!
Невозможно было даже представить Чезаре рядом с таким человеком, как Сиди бен Махли.
Эмма тяжело вздохнула, и тут же глаза Марокканца уставились на нее.
— Вы, вероятно, устали, мисс Максвелл, — сказал он, злобно усмехнувшись. — Уверен, вам не придется долго ждать. Ваш доблестный граф, этот странствующий рыцарь, немного запаздывает, но он придет, не бойтесь, он придет!
— И что будет, когда он придет? — спросила Эмма дрожащим голосом.
— Когда он придет, мы немного позабавимся. Любезный граф слишком долго шел своим путем. Теперь он добился того, что лишится руки, а может, обеих рук, кто знает! Никто не перехитрит меня! Никто!
— Что бы ни сделал граф, меня это не интересует, — ответила Эмма, трясясь от холода и ужаса. — Если бы я только знала… — Она прикусила губу.
— Что такое? — Глаза Марокканца расширились от удивления. — Вы хотите сказать, что вообще ничего не знали о его маленькой игре? В это с трудом верится. Тогда слушайте. Граф уверен, что одурачил меня. Он сделал вид, будто сам решил распорядиться грузом, номер которого, к вашему несчастью, был вырезан на вашем плече. Цена этого груза слишком высока — много, много тысяч долларов. И сначала казалось, что граф играет со мной по моим собственным правилам. Но затем я получил надежную информацию, которая доказала обратное, и я начал сомневаться. Ваш дорогой Чезаре, оказывается, никогда не был одним из нас. Он — умный и хитрый сотрудник итальянской разведки, но на этот раз он повел себя глупо.
Эмма удивленно уставилась на Марокканца. Несмотря на безвыходность ситуации, в которой она сейчас находилась, сердце ее радостно и учащенно забилось. Она не ошиблась в Чезаре! Он не был членом этого синдиката, занимающегося контрабандой наркотиков, он был совсем другим!
— И теперь вы понимаете, мисс Максвелл, — продолжал Марокканец, — что, когда ваш добрый друг придет сюда, совершенно не подозревая, что мы все о нем знаем, он попадет в опасное положение. Нет шансов, что он выберется отсюда живым, узнав, кто я такой.
Эмма почувствовала, как тошнота подступает к горлу.
— Но если он сотрудник итальянских спецслужб, любая информация, которой он владеет, передается и другим сотрудникам.
— Только в самом конце операции, — пожал Марокканец плечами. — До этого никто не знает ни его связных, ни об этом укрытии. А Кавир его обязательно найдет и приведет сюда ко мне.
Эмма стиснула зубы. Ее ум пытался найти слабые места в его рассуждениях.
— И прежде чем вы об этом подумаете, — прервал ее размышления Марокканец, злобно ухмыляясь, — хочу вас заверить: не будет никаких передающих устройств, прикрепленных к его телу, когда он сюда придет. Мы не так глупы, как они там думают.