И в тот момент, когда солнце озаряло небо, посылая ему свой прощальный привет, Анжелике казалось, будто дом наполнен светом и умиротворением. Она вздохнула и вошла внутрь.
5
Эвкалиптовый мед (Eucalyptus spp.)
Кремообразный и насыщенный.
Это мед дыхания, он просветляет мысли.
Обладает ароматом леса, грибов и жженого сахара.
Слегка солоноватый, янтарного цвета, с большим количеством кристаллов.
– Итак, что случилось?
Анжелика резко дернула головой.
– Ничего. Почему ты спрашиваешь?
– Я уже почти полчаса говорю… а ты словно витаешь в облаках.
– Правда?
– Правда.
– Прости, пожалуйста.
– Я не хочу, чтобы ты просила прощения. Я хочу знать, что с тобой происходит. Мне ты можешь рассказать.
На миг их глаза встретились.
– Ничего. Все отлично.
София побарабанила указательным пальцем по столу.
– Тогда почему ты ничего не ешь?
До чего же бархатистый тембр голоса у Софии, даже когда она сердится. Анжелика улыбнулась. Это благодушие было одной из вещей, что так ей нравились в подруге. Находиться с ней рядом и вправду было невероятно легко и приятно. В тот момент она заметила, что на кухне повисла тишина.
– Тебе удалось убедить Мартина продать имение? – спросила она, желая сменить тему.
– Нет, он все ходит вокруг да около. Сегодня он готов, а завтра снова передумывает.
– У тебя еще есть пара месяцев, чтобы переубедить его.
– Ну да. Только не уверена, что получится. Лучше начну все заново где-нибудь еще, например, в Авиньоне. Создам что-нибудь необычное, с красиво обставленной витриной. Мед на любой вкус… Что скажешь?
– Не говори так. Магазин, дом… Ты столько сюда вложила сил.
София прикрыла глаза и склонила голову набок.
– Так странно слышать такое от тебя.
Паузы, которые то и дело повисали в течение вечера, уже стали тяготить.
– Моя жизнь мне нравится. Не думай, что я… не удовлетворена. Но ты – это другое дело, мы разные.
София фыркнула. Она положила вилку на скатерть и пристально посмотрела Анжелике в глаза.
– Неужели? А ну-ка расскажи мне поподробнее, как ты счастлива и удовлетворена.
Анжелика уже открыла рот, но снова закрыла и отвела взгляд.
– Не выходит, правда?
– Все совсем не так, как ты думаешь…
– Да ладно! Ты весь вечер возишь лазаньей по тарелке. Посмотри на себя! Нервничаешь, переживаешь о чем-то. Ты и минуты на месте усидеть не можешь, так тебе хочется побыстрее вскочить в свой фургон и снова куда-нибудь умотать.
– Я просто устала и не голодна. Вот и все.
София смягчилась. Анжелика уже понадеялась, что подруга оставит ее в покое. Но когда она подняла взгляд, тут же поняла, что София взяла паузу, чтобы наточить ножи перед очередной схваткой.
– Ну что же тебя так тревожит? Мне ты можешь все рассказать, ты ведь знаешь.
Анжелику раздражал терпеливый тон подруги, из-за которого она чувствовала себя неблагодарной, недостойной. «Оставьте меня все в покое!» – крутилось в голове. Она отставила тарелку и встала. Затем подошла к окну и отодвинула занавеску. Поднялся ветер. Фрезии во дворе колыхались из стороны в сторону. Анжелика прикрыла глаза и разжала кулак. Ткань колыхнулась перед ее лицом и снова закрыла собой стекла.
– Я не знаю…
– Ну, у тебя должна быть хоть малейшая идея.
Малейшая идея у нее была. Может быть, смутная, но все же была. Просто она не хотела об этом говорить. Анжелика вернулась к столу и принялась разбирать посуду. Она чувствовала на себе взгляд Софии. Вероятнее всего, София была единственным человеком в мире, кто правда мог понять ее и помочь. Но она не могла вымолвить ни слова.
Она и сама способна справиться, ей никто не нужен.
Эти слова эхом отдавались у нее в голове, принося мучительную боль. Она подняла голову. София стояла без движения, но глаза при этом улыбались и вид у нее был вполне доверительный.
Бокалы на столе дребезжали, но ни одна из них не обращала на это внимание.
Анжелика протянула руку к графину с водой. В горле пересохло, в животе все сжалось. Но вода тоже ничем не поможет. Вода не смоет страх.