Граф смотрел вслед Весте.
Она оказалась права — на поляне под зелеными листьями было множество нежных красных ягод.
Веста набрала целую горсть и, когда ягоды перестали помещаться в ладони, решила, что лучше отнести их графу.
Оглянувшись, она обнаружила, что отошла довольно далеко от места их привала. Веста направилась назад, но тут в траве послышался странный шипящий звук, и девушка увидела черную змею.
Она застыла неподвижно, не в силах двинуться ни вперед, ни назад.
Почти непроизвольно у Весты вырвался тихий вскрик. И тут же она увидела краем глаза, что граф вскочил на ноги.
— Что такое? — спросил он.
Змея агрессивно зашипела, и Веста подумала, что, продолжая кричать, она только разозлит ее еще сильнее. Она смутно помнила, что при встрече со змеей лучше стоять абсолютно неподвижно. Девушка замерла с земляникой в руках, не в силах отвести взгляд от змеи.
Змея словно негодовала по поводу вторжения на ее территорию. Она подняла голову, раздвоенный язычок быстро мелькал в пасти, глаза налились злобой.
Веста видела, как движутся» чешуйки на спине змеи, и ей казалось, что та готова кинуться на нее в любой момент.
Граф дошел до опушки и сразу понял, почему замолчала Веста. Со скоростью, поразившей девушку, он кинулся к лошади и достал что-то из седельного мешка, а затем направился к Весте.
— Стойте спокойно, не двигайтесь, — приказал он.
При звуках его голоса змея повернулась Вт его сторону, и граф застрелил ее одним метким выстрелом из револьвера. Эхо выстрела отдалось в горах.
Веста увидела, как шевелится хвост змеи, хотя голова ее уже расплющена. Подхватив Весту на руки, граф перепрыгнул вместе с ней через змею.
Затем он опустил девушку на землю и заглянул в ее бледное лицо.
— С вами все в порядке? — спросил он. — Змея не тронула вас?
— Со мной… все в порядке, — выдавила из себя Веста и, повернувшись, пошла прочь.
«Я не должна показывать своих эмоций, — строго повторяла себе девушка. — Я должна сохранять спокойствие. Граф сочтет меня дурно воспитанной, если я покажу, что испугалась змеи».
Звук выстрела все еще гремел у нее в ушах. Дойдя до лошади, она почти повисла на седле, не в силах держаться на ногах. Сзади послышались шаги графа.
Он подошел к своей лошади и вынул из мешка красный пояс, какие Веста видела на катонийцах в Йено.
Граф надел пояс и засунул за него пистолет. Веста еще раньше догадалась, что этот пояс предназначен для пистолета или ножа.
Затем граф подошел к ней.
— Я должен был предвидеть, что в это время года в траве встречаются змеи, — сердито произнес он. — Я проявил преступную неосторожность, во-первых, не предупредив вас и позволив гулять одной, а во-вторых, не надев пояс с пистолетом. Такое больше не повторится.
— Змея была… ядовитой? — с замиранием сердца спросила Веста.
— Да, черт возьми! В Катонии много змей, укусы которых абсолютно безвредны, но черные — очень ядовиты. Говоря все это, граф поднял Весту и усадил ее в седло.
— Лучше поторопиться вернуться к цивилизации. За эти сутки мы оба успели насладиться простотой и близостью к природе так, что этого нам хватит на всю оставшуюся жизнь.
Он вскочил на лошадь и пустил ее быстрым шагом. Теперь деревья перемежались огромными валунами. Граф время от времени смотрел вверх, словно хотел что-то разглядеть.
Тропинка стала шире, и Веста смогла ехать рядом с графом.
— На что вы смотрите? — спросила она.
— Ни на что конкретно. Но в этих местах надо держать ухо востро. У этих гор дурная репутация. А выстрел из пистолета здесь слышно на много миль вокруг.
— Что значит «дурная репутация»? — поинтересовалась Веста.
Говоря это, она увидела людей, бегущих к ним из леса. Рука графа потянулась к пистолету, но он тут же понял, что в лесу наверняка прячется не меньше десятка мужчин. Ему не справиться со всеми.
Мужчины приблизились, и Веста увидела, что одеты они в белые хлопковые туники и овчинные жилеты — меховые или дубленые. У большинства были жирные длинные волосы, усы и бороды.
В руках мужчины держали колья, и на всех были красные пояса с ножами, похожие на пояс графа.
Они подходили все ближе, пока граф и Веста, остановившие лошадей, не оказались в плотном кольце.
— Что вы хотите? — спросил граф.
Один из мужчин ответил ему на диалекте, которого Веста не в состоянии была понять. Но что бы он там ни сказал, граф энергично запротестовал.
— Мы — мирные путешественники. И просим только дать нам беспрепятственно следовать дальше.
И снова тот же мужчина заговорил грубым голосом. Веста подумала, что это весьма неприятный тип — щеку его рассекал жуткий шрам, придавая лицу зловещее выражение.
Один из мужчин взял под уздцы лошадь Весты, другой — лошадь графа.
— Что… происходит? — испуганно спросила Веста.
— Они настаивают на том, что должны отвести нас к своему вожаку, — ответил по-английски граф.
— Своему вожаку? — удивленно переспросила Веста.
— Это повстанцы, — угрюмо объяснил граф. — Думаю, нам придется им подчиниться.
Двое мужчин достали из карманов грязные платки. Один из них потянулся к Весте. Веста с отвращением отшатнулась — ее тошнило от одной мысли о прикосновении этих грязных рук. Тогда граф быстро сорвал с шеи платок.
— Они хотят завязать нам глаза, — объяснил он. — Но я сказал им, что вы моя жена и никто не должен прикасаться к вам, кроме меня. Поэтому я сам завяжу вам глаза.
Не спешиваясь, граф наклонился к Весте и завязал платок у нее на затылке.
— Постарайтесь не пугаться, — тихо посоветовал он.
Но Веста понимала, что граф лишь пытается ее приободрить, а на самом деле они попали в очень неприятную и явно опасную ситуацию.
Девушка представила себе, как завязывают глаза графу, потом услышала, как повели его коня, за ним двинулась ее лошадь, а Весте оставалось только стараться удержаться в седле и думать, что будет дальше.
Пока они ехали, мужчины почти не переговаривались между собой.
Веста не видела их, и затянувшееся молчание казалось ей зловещим. Уж лучше бы они говорили, а она попыталась бы понять хоть слово.
Они съехали с тропинки и теперь поднимались вверх по склону горы.
Шли зигзагами, как казалось Весте, обходя деревья, но вскоре деревья, должно быть, остались позади, потому что теперь Веста слышала цокот копыт по камням.
Она с испугом подумала, не идут ли они снова над отвесной скалой, как вчера.
Граф не говорил с ней, но Веста чувствовала, что он едет впереди. Однажды он попытался заговорить с главарем. Веста поняла слово «деньги»и догадалась, что граф предлагает заплатить за их свободу.
«Наверное, они захватили нас ради выкупа», — подумала девушка.
Бандит что-то быстро и резко ответил. Веста не поняла ни слова, но решила, что, видимо, судьбу их должен решить предводитель шайки.
Они шли и шли, вперед и вверх.
Кони тяжело дышали от усталости — подъем был крутым.
Прошло, должно быть, несколько часов, а они все поднимались вверх, пока не раздался наконец резкий окрик. Кони остановились, и Веста почувствовала, как сильные руки снимают ее с седла.
Она стояла в нерешительности, не зная, можно ли снять повязку. Затем Веста услышала слова графа:
— Дайте мне руку.
Девушка нашла протянутую руку.
— Они… не причинят нам зла?
— Надеюсь, что нет, — ответил граф.
Но Весте показалось, что он не уверен в этом.
Их повели вперед. Веста от души надеялась, что не споткнется и не упадет. Затем кто-то заговорил, и граф перевел, что они могут снять повязки.
Потребовалось несколько секунд, чтобы глаза привыкли — но не к свету, как ожидала Веста, а к сумеречному полумраку пещеры.
Это была огромная пещера в скале, освещенная падавшим снаружи, от входа, светом и двумя пылающими факелами.