Задача старца — привести ученика ко Христу. И как может он выполнить ее, если сам он не стяжал Христова духа?
Назначение старца — научить послушника борьбе со страстями. И как возможно, чтобы он выполнил его, если и сам он не стяжал опыта в этой брани? Борьба со страстями в аскетической жизни сводится к борьбе с помыслами. И как может научить этой борьбе тот, кто сам не знает этой великой науки?
Пред каждым послушником неизбежно встанет вопрос о том, как найти себе истинного наставника. Старец Силуан, выслушивая многажды жалобы послушников на старцев, говорил, что «в наше время послушник должен быть совершенным, ибо для совершенного послушника легко находится старец». Смысл слов Старца двойной: с одной стороны, для совершенного послушника и не совсем искусный подвижник будет добрым старцем, с другой — неискусный послушник, как духовно неопытный человек, не может отличить подлинного святого и истинного отца, часто строгого в своих требованиях, от слепого вождя и даже «волка», часто льстивого. Найти незаблудного старца — великий дар Божий. Многими усердными молитвами, с плачем и смирением надо искать себе наставника; и тот, кто действительно смиренно ищет, тот, по утверждению святых отцов, найдет; гордому же никто не может быть старцем.
Блаженный Старец Силуан говорил, что, «если старец и словом, и жизнью учит кротости и любви к врагам, — он добрый наставник, а если подвижник гневлив и исполнен ненависти, то не может он быть наставником, но сам нуждается в учителе».
Афонское монашество подвигу послушания отдает исключительно большое внимание. Добрый подвижник всю жизнь пребывает в послушании, несмотря на то что покрылся сединами духовного опыта и приобрел дар чистой внутренней молитвы, а следовательно, и дар через молитву познавать волю Божию.
Послушание имеет много сторон, возможны самые разнообразные положения. Общее аскетическое правило — не доверять себе, и потому всякое указание духовного отца относительно внутренней жизни должно приниматься с благоговением. Это правило особенно должно соблюдаться начинающими монахами, но и обученные духовной брани и постаревшие в монашестве не оставляют его.
Другая сторона послушания, касающаяся внешнего действования, в равной мере соблюдается и старыми, и молодыми монахами. Всякое дело, всякое начинание должно твориться по благословению, чтобы актом благословения всему предать характер Божиего дела. Все житейские мелочи и немелочи требуют познания воли Божией.
Наша повседневность погружена в мелкие воды ничтожных нужд, но каждая, даже самая малая, вещь может открыться нам как отражение или слово о величии Божием, предстать нашему духу как удивляющая тайна. Так, например, подвиг монашеского послушания, который вызывает презрение в гордых душах, при разумном понимании сущности этой аскезы является путем к расширению нашего сознания до неожиданно великих созерцаний. Он начинается, казалось бы, с нуля: мы просто становимся внимательными к нуждам окружающих нас людей. Постепенно мы научаемся воспринимать их мысли, их волю. Этим путем мы проникаем в сокровенные места их внутреннего мира. Развивается способность в едином акте внимания услышать и различить, какие настроения, какие внутренние движения сердец наличествуют среди тех, что вокруг нас. В дальнейшем восхождении послушание приводит к уразумению онтологической основы православной соборности. Вне культуры послушания живое постижение тайны СОБОРНОСТИ — не дастся.