Поскольку не было никаких причин тянуть со свадьбой – к тому же Седжвики боялись промедлить и упустить такого знатного зятя, – венчание назначили на конец июня, перед завершением летнего сезона в Лондоне.
Церемония должна была состояться сразу после Королевских скачек в Аскоте, в которых принимали участие несколько рысаков из конюшен герцога. Поскольку устраивать свадьбу за городом в разгар сезона было очень неудобно, венчание назначили в церкви Святого Георгия, что на лондонской площади Хановер.
Клеодель была так занята покупкой новых платьев, что герцог виделся с ней лишь урывками. Во время одного из редких свиданий он выразил недовольство, что Клеодель совсем забросила его.
– У меня и в мыслях не было ничего подобного, – мягко сказала ему невеста. – Я шью новые платья, чтобы выглядеть в них красивой – для тебя, дорогой.
– Ты в самом деле заказываешь их ради меня? – спросил герцог.
– Разумеется! – ответила Клеодель. – Все твердят о том, насколько у тебя утонченный вкус, и я не хочу подвести тебя. Я так этого боюсь…
– Но ты и так прекрасна, – твердил герцог. – И я желаю одного: поскорее жениться, остаться с тобой наедине и показать, насколько ты хороша. Без всяких платьев.
– Это будет очень… волнующе.
– Еще как волнующе, – согласился герцог. – Это будет самое волнующее событие за всю мою жизнь!
Он сказал это с такой искренностью в голосе, что сам удивился.
Затем он обнял Клеодель и очень нежно поцеловал ее, зная, что может напугать ее, если поцелуй будет слишком требовательным.
Но она все равно от него отпрянула, при этом тихонько повторяя:
– Прошу тебя… пожалуйста, не надо…
– Я не хотел напугать тебя, дорогая, – быстро сказал герцог.
– Я не то чтобы действительно… боюсь, – ответила Клеодель, – но меня еще никто никогда не целовал… и я чувствую себя пленницей, словно больше не принадлежу самой себе…
– Нет, скорее это я твой пленник, – заметил герцог. – Прости меня, дорогая, я больше не буду тебя пугать.
Он поцеловал мягкие розовые ладони Клеодель, думая о том, что не встречал еще женщины более соблазнительной и в то же время такой неприступной.
Все дамы, которых он любил прежде, находили его нынешнее поведение непостижимым. Они были крайне раздражены тем, что какая-то девчонка пленила его ум, заставив позабыть обо всех прежних увлечениях.
– Ворон – сущий дьявол, но при этом самый чарующий из всех, кто когда-либо появлялся в Лондоне, – говорила одна из них своей подруге. – Но как же он скучен в маске святоши!
– Согласна с тобой, – откликнулась ее собеседница, тоже одна из поклонниц герцога. – Но не сомневайся, эта девчонка потеряет его еще до Рождества.
– Готова поспорить, что он бросит ее еще раньше, – со злостью выпалила первая леди.
Как ни странно, единственным человеком в окружении герцога, которому не нравилась Клеодель, был Гарри, но он оказался слишком тактичен, чтобы сказать об этом герцогу или кому-то из их общих друзей. Кто он такой, чтобы критиковать будущую герцогиню?
Но про себя он постоянно отмечал, что в поведении Клеодель есть нечто неестественное.
Гарри не мог точно сказать, что именно настораживало его, но он чувствовал какое-то притворство, сквозившее в поведении невесты Равенстока. Слишком уж чистой и непорочной она казалась. Слишком.
Но герцог ничего этого не замечал, счастье окрыляло его, он считал часы до свадьбы – одним словом, вел себя прямо как влюбленный мальчишка.
Поскольку дом Равенстока на Парк-Лейн был намного просторнее дома, который снимал на Грин-стрит граф Седжвик, было решено устроить свадебный прием в доме герцога. Жених с головой ушел в подготовку предстоящего торжества.
Прием для гостей должен был состояться в бальном зале, двери которого выходят в сад. Герцог продумал все до мельчайших деталей, даже то, как разложат подарки в картинной галерее и как украсят дом. Охапки прекрасных благоухающих цветов были привезены прямо из загородного поместья Равенсток-холл и расставлены собственными садовниками герцога.
Свадьба было продумана до мелочей. Собрать в Лондоне всех рабочих, арендаторов и фермеров из поместья невозможно – не хватит места, поэтому на венчание в церкви Святого Георгия должны прибыть несколько представителей из их числа.
Для остальных на лугу у поместья установят большой шатер, где накроют столы и устроят танцы.
Это означает, что если герцог с молодой женой сразу после приема на Парк-Лейн отправятся в Равенсток-холл, они успеют принять не только гостей в городе, но и поздравления от всех обитателей поместья.
Там герцог произнесет короткую речь, в которой поблагодарит всех собравшихся, а затем объявит о фейерверке, который начнется ровно в полночь.