— Так-то это ваш Слава меня перевёл! — сложила руки на груди Алиса.
— А рот, прости за выражение, тебе нужен, только чтобы в него конфеты пихать⁈ Чтобы моя дочь, бакалавр проституции, сидела и одобряла заявки на бронь! А ещё чушь несут, что этот чёртов наркотик стимулирует работу мозга! Как же! У тебя, я смотрю, мозги вовсе атрофировались! Сколько времени ты употребляешь эти конфеты каждый день? Сколько, Майя⁈ Отвечай матери!!!
— Пару… недель, — выдавила Алиса, надеясь, что так её слова будут больше похожи на правду.
— О господи! Очищенный сахар легко и быстро вызывает привыкание! О чём ты думала⁈
— Мам, я могу перестать есть конфеты, если это всех так волнует!
— Следи за своей речью!
— Прости-и-и-и…
— Может она, как же! Всякий наркоман на твоём месте ответил бы в точности то же самое! Ты не отдаёшь себе отчёт… Молись, чтобы завтра анализы не показали, что ты уже нажила себе сахарный диабет или инсулинорезистентность! Господи… у моей дочери… не дай бог такой стыд на мою седую голову.
Алиса смерила злобным взглядом фиолетовые волосы Майиной матушки.
— Больные диабетом люди вынуждены постоянно колоть себе препараты! Этот позор почти невозможно скрывать! Вот что, деточка. Если завтра хотя бы один показатель окажется выше нормы, ты у меня до конца лета не на кнопки жать будешь, а ляжешь, как миленькая, в анонимную диетическую клинику!
— Ну хватит! Я взрослая женщина! — взорвалась Алиса. И тут же пожалела.
— А кто платит за твоё образование⁈ — рассвирепела матушка Майи. — Ты мне тут поговори! Взрослая! Думаешь, я не видела фотографии с ужина, который ты тут устроила⁈ Для кого ты там готовишь такое количество пищи⁈ Тебя вообще ничему жизнь не учит, да? Мы с отцом всё для тебя делаем! Как думаешь, много женщин отпустит в твою постель своих мужей и мужчин, если за тобой закрепится слава общественной кухарки? Если тебе плевать на приличия, хотя бы подумай головой! Для этого ты решила жить одна⁈ Я-то считала, что у меня дочь взрослеет, умнеет, становится самостоятельной! А ты… У тебя две полки в пищеблоке забиты усилителями вкуса! Ладно бы начала солить! Сейчас почти все солят, я сама добавляю щепоточку в пищу время от времени! Но у тебя же тормозов нет! Тебе уже мало магазинных соусов, ты взялась свои бодяжить! Может, ещё продавать начнёшь⁈ Моя дочь — стряпуха! Так опозорить семью…
Алиса плотно сомкнула губы и поклялась себе больше не огрызаться. За снятие с родительского довольствия Майя ей точно спасибо не скажет. А мысли оставаться в параллельном мире после завершения лета испарялись с каждым новым днём. Конечно, Ринатик — душка, но она порядком устала от домогательств окружающих даже за несколько дней…
Хорошенечко пропесоченная за мотовство денег на продукты вместо того, чтобы откладывать средства на покупку квартиры в столице, как они, оказывается, договаривались с Майей, Алиса была вынуждена поужинать стандартным набором — чтобы снизить риск негативного анализа крови завтра утром. С отвращением обозрев кулинарные изыски в пищеблоке, незваная гостья заключила, что всё, чем питается дочь, жирное до неприличия.
— Чтобы моя девочка, дипломированная профессиональная проститутка, раскоровела так, чтобы на неё начали на улице оборачиваться! О чём ты только думаешь…
Слушать визгливые обвиняющие вопли было прямо-таки невыносимо. Алиса всю жизнь считала, что это ей не особо повезло с родителями, консервативными и зашоренными, но, похоже, у Майи дела в этой сфере обстояли ещё хуже. И вот немудрено, что она при таком материнском иго, взялась писать непристойные книги и бунтовать против местной морали. Вот, оказывается, откуда ноги-то растут…
Квартиру Майя снимала однокомнатную. Вздорная гостья демонстративно сменила постельное бельё на кровати и очень долго рассматривала под светом настольной лампы обнаруженные на простыне пятна.
— Это не сперма, — наконец заключила она каменным тяжёлым голосом. — Ты что, принимала пищу в кровати⁈
— Я задёрнула шторы, — огрызнулась Алиса. — И никого не было!