— Я доел, — сказал он наконец.
Голос звучал не слишком четко, Патрик клевал носом, словно мог уснуть с ложкой в руке.
— Ну-ка, давай я заберу это у тебя, — сказала Адрианна.
Она взяла тарелку и ложку и положила на прикроватный столик, где выстроились пузырьки с лекарствами. Уилл видел, что на некоторых нет крышечек. Все были пусты.
У Уилла от нехорошего предчувствия сжалось сердце. Он посмотрел на Адрианну, которая, несмотря на стоическое выражение лица, с трудом сдерживала слезы. Нет, она уговаривала Патрика доесть не какой-то обычный ужин. И в этой тарелке был не простой пудинг.
— Как ты? — спросила она Патрика.
— Хорошо… Голова немного кружится, а так хорошо. Это не лучший из пудингов, какие мне доводилось есть, но бывали и похуже.
Голос у него стал тонкий, напряженный, но он изо всех сил старался говорить ровно.
— Это неправильно, — сказал Рафаэль.
— Не заводи свою пластинку, — сурово оборвала Адрианна.
— Это то, чего я хочу, — твердо сказал Патрик. — Если тебе это не по нутру, можешь уйти отсюда.
Рафаэль посмотрел на него, по лицу Патрика было видно, какие противоречивые чувства его одолевают.
— И сколько… это продлится?
— Зависит от организма, — сказала Адрианна. — Так мне говорили.
— У тебя есть время выпить бренди, — заметил Патрик.
Его глаза закрылись ненадолго, потом открылись снова, будто он пробудился после пятисекундного сна. Он посмотрел на Адрианну.
— Это будет странно… — начал он сонным голосом.
— Что будет странно?
— Мое отсутствие, — ответил он с заторможенной улыбкой.
Рука, которой он деловито разравнивал морщинку на простыне, соскользнула с одеяла и схватила руку Адрианны.
— Мы много говорили за прошедшие годы… о том, что после…
— Говорили, — подтвердила она.
— И я узнаю… раньше тебя…
— Завидую.
— Конечно завидуешь.
Было слышно, что с каждой секундой говорить ему все труднее.
— Я не могу это выносить, — сказал Рафаэль, подходя к изножью кровати. — Я не могу это слышать.
— Ничего страшного, детка, — сказал Патрик, словно утешая его. — Ты для меня столько сделал. Больше любого другого. Пойди покури. Со мной все будет в порядке. Правда-правда.
Его перебил звонок в дверь.
— Кого это еще несет? — удивился он, почти как прежний Патрик.
— Не нужно отвечать, — сказал Рафаэль. — Это могут быть полицейские.
— И это может быть Джек, — возразила Адрианна, поднимаясь с кровати.
Зазвонили снова, на этот раз настойчивее.
— Кто бы это ни был, — добавила она, — просто так он не уйдет.
— Сходи, детка, — обратился Патрик к Рафаэлю. — Кто бы там ни был — не впускай. Скажи, что я диктую мемуары.
Он усмехнулся собственной шутке.
— Ступай, — повторил Патрик, когда зазвонили в третий раз.
Рафаэль направился к двери, но, прежде чем выйти из комнаты, оглянулся на человека в постели.
— А что, если это полиция?
— Тогда, если ты не откроешь, они могут вышибить дверь, — сказал Патрик. — Так что иди — покажи им, почем фунт лиха.
Рафаэль вышел, и Патрик откинулся на подушки.
— Бедный мальчик, — сказал он, закрывая глаза. — Ты ведь о нем позаботишься?
— Ты знаешь, что позабочусь, — заверила Адрианна.
— Он не готов к этому.
— А кто из нас готов?
Патрик сжал ее руку.
— Ты молодец.
— А ты?
Он поднял тяжелые веки.
— Я пытался придумать… что сказать, когда придет время. Хотел что-нибудь такое… ну, сильное. Афористичное.
Он угасал — Уилл видел это, речь Патрика становилась все неразборчивее, взгляд — когда он снова открыл глаза — туманным. Но он еще мог слышать голоса от входной двери.
— Кто это? — спросил он у Адрианны. — Джек?
— Нет… похоже, это Льюис.
— Я не хочу его видеть, — сказал Патрик.
Но Рафаэль с трудом удерживал Льюиса. Он как мог старался уговорить его уйти, но тот не слушал.
— Может, тебе стоит ему помочь, — предложил Патрик.
Адрианна не шелохнулась.
— Иди-иди, — настаивал он, хотя силы покинули его. — Я пока никуда не собираюсь. Только… не уходи надолго.
Адрианна встала и поспешила к двери, одновременно желая остаться с Патриком и не пустить Льюиса, который может смутить душевное спокойствие ее пациента.