Святой Никодим Святогорец, размышляя об ужасном адском наказании, то есть о лишении человека общения с Богом, пишет: «О несчастный грешник! Разве это малый убыток, разве это малая скорбь — потерять Бога, Который весь есть сладость, весь радость, весь желание и весь ненасытимое насыщение? Который весь есть свет и источник света, и жизнь и источник жизни, весь мудрость и источник мудрости? Разве это малая скорбь — потерять Бога, красота Которого превосходит всякую красоту, мудрость — всякую мудрость и сладость Его — всякую сладость? Чей один луч славы, если {стр. 518} бы просиял в аду, то ад тотчас сделался бы раем? […] Разве это малая скорбь — потерять, о несчастный, Бога твоего, Который есть высшее благо, начало, середина, конец твоего бытия? […] О утрата безграничная! О утрата безмерная! Я уверен, брат мой, что если бы ты хотя бы раз видел эту великую утрату, понесенную из–за твоих грехов, то ты закричал бы, как тот царь, сказавший в час смерти, что потерял все. Ибо, потеряв Бога, он потерял и тело, и душу, и небо, и землю, и временное, и вечное — все!..» [[1133]]
Святитель Василий Великий уверяет, что лишение общения с Троичным Богом — это самое невыносимое из всех зол. Ибо для испытавшего эту катастрофу отчуждение и отдаление от Бога более тяжко и невыносимо, чем ожидаемые наказания геенны, как лишение света для глаза, пусть даже пока это лишение не сопровождается болью [[1134]].
Так что не существует большего зла, «большего ужаса, чем вечность без Христа». «Я предпочел бы, — пишет Иустин Попович, — быть в аду со Христом (простите мне этот парадокс), чем в раю без Христа. Потому что там, где нет Христа, все превращается в проклятие, горечь, ужас» [[1135]]. И значит, мы должны бояться даже не вечного ада, но лишения любви и общения с Триипостасным Богом, источником всякой жизни, сияния и красоты. Ад, отпадение от всеблагого Бога — это вершина зла, торжество греха, победа богоненавистника и человеконенавистника диавола над человеком!
2. Страшная кара — и тот неописуемый стыд, который тогда испытают грешники. Ибо, как отмечает святитель Василий Великий, они увидят свой позор и печати, свидетельства грешных дел, так что стыд, который они испытают, будет ужаснее тьмы и вечного огня. {стр. 519} С этим стыдом грешники будут жить вечно, чтобы всегда иметь перед глазами знаки греха, совершенного телом; эти знаки, как некая несмываемая краска, будут вечным укором их душам. И весь этот «стыд и вечное поругание», которое они испытают, когда Судия сядет на престоле и перед Ним задрожит все творение, представляют собой «наказание, горшее всех» [[1136]], самое жестокое и невыносимое наказание из всех наказаний. Позор этот будет невыносим, ибо на этот ярком и открытом для всех зрелище будет явлено все, и наши знакомые и незнакомые увидят все наши грехи! Зрителями всего этого будут святые, которые светлее «и злата, и камней драгоценных, и лучей солнечных». За всем этим будут наблюдать и «еще более прославленные — Ангелы, Архангелы, Престолы, Господства, Силы, Власти» [[1137]].
Святитель Симеон Новый Богослов, размышляя о страхе, трепете и стыде, который испытает он сам и другие монахи, если не достигнут цели своей жизни, пишет: «О горе, какой страх, трепет и стыд тогда нас постигнет? Поверьте мне, братия, что этот стыд будет более ужасным адом, чем вечный ад для грешников, живших в миру (а не монахами в монастыре). Ибо когда я, монах, отрекшийся от всего мира, […] встану рядом с теми, у кого были жены и дети и кто был обременен мирскими делами, встану, чтобы получить равное с ними наказание, то они обернутся, увидят меня и скажут: «И ты, монах, покинувший мир, стоишь здесь вместе с нами? Почему ты здесь?» Разве я смогу перед ними оправдаться? И что я им скажу? Кто, братия мои, найдет слова, чтобы передать ту великую скорбь, которую я тогда испытаю?» [[1138]]
{стр. 520}
Вечного стыда, который будут испытывать грешники, страшится и божественный Максим. Он пишет: «Увы, ужасен стыд, никогда нескончаемый! Я не могу стать свободным иначе, как освободившись от многих моих зол» [[1139]].
3. Но это еще не все наказания. При всем том нераскаянный грешник «всегда будет находиться в окружении самих своих врагов, бесов». Это «хуже всех остальных видов наказания, согласно святому Максиму», который соотносит лишение грешников присутствия Божия и сосуществование их в аду вместе с бесами. Он пишет: «Но, откровенно говоря, что прискорбнее и тяжелее всего, о чем страшно и подумать, а уж тем более перенести, так это «отделение от Бога и святых Его и предание диаволу и коварным его бесам», длящееся вечно. Ведь жить вечно с теми, кто тебя ненавидит и кого ненавидишь ты, «тяжелее и ужаснее любого наказания». Преподобный Никодим, потрясенный этими словами святого Максима, восклицает: «Будь проклят грех, терзающий меня! Нет! Не хочу тебя совершать и за малое твое наслаждение купить целую вечность мучений» [[1140]]. Добавь к этому невообразимому стыду, напоминает божественный Златоуст, и великие «адские муки», а именно что грешники предаются огню и «мучениям» и вверяются «злым силам», то есть ненавистникам рода человеческого бесам. Грешник будет послан в «место мрачное», где будет «тьма внешняя», плач и скрежет зубов (Мф. 22, 13), что означает самые невыносимые страдания [[1141]].
1134
Свт. Василий Великий. Правила, пространно изложенные… Вопросоотв. 2 // Творения. Репринт. Т. 5. С. 82–87.
1136
Свт. Василий Великий. Беседы на Пс. 33. Ст. 6 и 8 // Творения. Репринт. M., 1991. T. 1. С. 293.
1137
Свт. Иоанн Златоуст. Беседы на Послание к Римлянам. Беседа 5. Ст. 6. M., 1994. С. 534; К Феодору падшему, 1, 11// PG. 47, 292.
1141
Свт. Иоанн Златоуст. Κ Феодору падшему, 1, 12// PG. 47, 294–295; Толкование на св. Марка евангелиста. Беседа 69. Ст. 2. М., 1993. С. 704