Я опечалилась. Потом вспомнила фильм, который смотрела ночью под вино. Героиня бросилась под машину герою. Мысль конечно, отчаянная и безрассудная… Я снова достала бинокль. Сумасшедшая идея была осуществима - рядом с выездом с паркинга перекрёсток, да ещё и лежачий полицейский красовался перед дорожным переходом, машины сбрасывали скорость. Убить меня не должно. А Таир точно покинет офис, рано или поздно, не век же ему там куковать.
В общем я решилась. Пожалела только, что вина у меня с собой нет - для храбрости. Но с другой стороны это даже к лучшему - падать под колеса мужчине своей мечты пьяной это совсем не романтично.
Покинула салон, к вящей радости консультантки, перешла дорогу и устроилась ждать недалеко от шлагбаума - самая лучшая позиция. Сегодня я, слава богу, не в чулках, но все же холодно, красивые сапожки черпанули ледяной слякоти и ноги отчаянно мерзли. Сейчас я уже не о вине мечтала, а о термосе с горячим чаем. Казалось, уже вечность стою. На часы посмотрела - пятнадцать минут.
— Дамочка! - окликнули меня. - Здесь запрещено стоять!
Обернулась - от будки охраны мужчина в форме машет. Это совсем нехорошо - я тут отлично стою, столбом прикрытая. Где мне ещё Шакирову под колеса бросаться?
— Это общественное место! - с вызовом ответила ему, - я может тут свою судьбу жду. Где хочу, там и стою!
Охранник покачал головой, досадуя на мою несговорчивость, потом красноречиво похлопал по рации, висящей у него на боку.
— Стой, - согласился он. - Но потом судьбу свою будешь искать в обезьяннике.
Я сдалась и побрела к переходу - буду караулить на той стороне дороги, наверное оттуда меня охранник поленится гонять.
Спас меня бинокль. Я помнила, какая у Таира машина, и видела ее в глубине парковки. Она стояла себе на месте. И когда с парковки тронулось несколько других машин, я не напряглась. А потом решила таки достать бинокль, зря что ли покупала? Во второй машине ехал Таир. Задние окна затонированы, не видно, но столько охраны, божечки мой, и все с таким важным видом - точно судьбу мою везут. Я даже взвизгнула от неожиданности и внезапно навалившегося страха.
Но волка ноги кормят. Страх страхом, а первая машина уже выезжала с паркинга, я перестала визжать и бросилась переходить дорогу прямо наперерез потоку. Машины сердито сигналили, кто-то обозвал меня тупой коровой в окно, мне некогда было на них внимание обращать - я бежала. Бежала чтобы броситься под колеса.
Я успела увидеть Таира. Он курил, его окно было приоткрыто, я даже поймала его беглый равнодушный взгляд - наверное, не узнал. Я поняла - успею.
— Не уйдёшь, - мрачно улыбнулась я.
Визг тормозов и клаксонов раздался неожиданно. Какое-то мгновение просто растянулось в размытую кляксу. Вот я бегу, вот уже лежу на асфальте, растерянно хлопаю глазами и ничего не слышу. Машины тормозят, небо хмурое сверху висит, летит одинокая ворона, ах да, копчик ещё болит. Затем сверху навис дядя. Круглые лоснящиеся щеки, кустистые брови, не менее кустистые усы, вязаная шапка, под ней блестящие чёрные глаза. Совсем не принц, вот совсем. Ну, или принц, но в такую сказку мне отчаянно не хочется. И блин, задница болит!
— Совсем псыхыческий што ли? — запричитал он. — Защем под колеса лежишь, из-за тебя помидор помнут!
Я перевела мутный взгляд на его машину - жигули семёрка, любимого народом цвета баклажан. Наверху, на крыше громоздятся обтянутые веревками мешки с картошкой. Я закряхтела и приподнялась, оставшись сидеть на асфальте многострадальной задницей. Дядя же окинул меня уже другим взглядом - маслянистым и внезапно подобревшим.
— Красывая, - заключил он. - Из-за какой ишак такой красывый жэнщина прыгает под мой колеса? Айда вставай. У меня курага знаешь сколько? Сэмь ящик! Два тебе подарю.
И потянул меня наверх. Я покорилась, потому как сколько можно сидеть на асфальте? А тут ещё и курагой манят, и дышат в ухо томно. Ушлый дядька так и норовил ухватить меня за задницу, пару раз ему даже удалось, и настроение его явно улучшилось. Теперь он даже готов был простить мне помятые при резком торможении помидоры.
— Садысь, - велел он мне, распахивая дверцу жигулей.
— Нет, дядя, - отмахнулась я. - Не в этот раз. Спасибо, что не убили.
— Судьба! - кричал он вслед хромающей мне. - Куда пошла, красывая? Курага тебе дам, сэрдце свое отдам, Рахматулла слово кремень!
Я махнула рукой, а дядька огорченно махнул снятой шапкой. Я успела разглядеть на его голове идеально круглую блестящую плеш, затем он сел в машину и уехал. Я покрутила головой, ощущая как хрустит шея, и поняла, что была так сконцентрирована на машине Таира, что элементарно не смотрела по сторонам - жигули меня подсекли со встречки.