Рядом с Кажущейся Испанкой сидит Хризантема. Это — высокая русоволосая девушка с осиной талией, обожающая цветы, преимущественно хризантемы и розы. Она засушивает их в книгах, зарисовывает в альбомы, всегда имеет один цветок хризантемы в пюпитре, другой на ночном столике в дортуаре. Все свои карманные деньги Муся Сокольская употребляет на покупку цветов.
Все четверо кивают Нике. Это значит, что записка прилетела от них.
Ника вынимает из кармана носовой платок, прикладывает его к губам и, делая страдальческое лицо, подходит к кафедре.
— Фрейлейн Брунс, меня тошнит. Позвольте мне выйти из класса.
— Говорите по-немецки! — сердито роняет Скифка, но при этом подозрительно поглядывает на шалунью.
Ника Баян с покорным видом переводит фразу на немецкий язык.
— Идите, но возвращайтесь скорее назад, — милостиво разрешает Августа Христиановна.
У дверей Ника приостанавливается и, повернувшись спиной к классной даме, делает «умное» лицо классу. И весь класс, глядя на «умное» Никино лицо, дружно прыскает со смеху.
— Баян! — строго окликает девушку Скифка, — опять клоунство, шутовство! Здесь не цирк и не балаган!
Ключ стучит по доске кафедры. Но Ника ее не слышит. Она уже в коридоре, на лестнице. Она взлетает в третий этаж. Вот и дверь «клуба» — комнаты, имеющей исключительное назначение и отнюдь не похожей на клуб. Единственная лампочка светит тускло. В углу ярко пылает печь. Ника быстро распахивает ее железную дверцу и несколько минут смотрит на огонь, присев на корточки. Потом вынимает из кармана тонкие ломти черного хлеба, густо посыпанные солью, и осторожно кладет их на «пороге» печной дверцы.
Черные, собственноручно подсушенные, сухари — любимое лакомство институток. За это подсушивание хлеба начальство жестоко преследует институток. Но запрещенный плод особенно вкусен, и никакие наказания не могут отучить девочек от соблазнительного занятия.
Ника так увлеклась своим делом, что не заметила, как с имеющегося в «клубе» окна, с его широкого подоконника, соскакивают две девушки. Одна из них довольно полная, с матовым цветом лица, задумчивыми черными глазами и пышными черными волосами. Другая повыше, она тонка и стройна, ее смуглое лицо похоже на лицо цыганенка. Курчавая шапка коротких волос дополняет сходство с мальчуганом-цыганом. Только большие черные глаза нарушают это сходство смелым выражением.
Не замеченные Никой, обе девушки тихонько подкрадываются к ней сзади, и вмиг тонкие руки «мальчугана» крепко, ладонями, закрывают ей глаза.
— Ага! Попалась! Будешь сухари в печке сушить! — деланным басом говорит «цыганенок» в то время, как ее подруга беззвучно смеется, оставаясь в стороне.
— Ах! — скорее изумленная, нежели испуганная, роняет со смехом Ника.
— Берегись, о, несчастная! Горе тебе! Ты заслуживаешь жесточайшей кары! — басит над ней смуглянка.
— Ха-ха-ха! Угадала! Угадала! Это Алеко! Алеко! — разражается громким хохотом Ника и бьет в ладоши.
Смуглые руки вмиг выпускают ее глаза.
Алеко и есть. Земфира и Алеко. Двое героев пушкинской поэмы «Цыганы»: Мари Веселовская, с глазами и лицом цыганки, и Шура Чернова — два попугайчика из породы «inseparables» (неразлучников), дружат с младших классов и не расстаются ни на минуту. Хотя Алеко, герой «Цыган» Пушкина, и не цыган вовсе, а русский, попавший в табор, но тем не менее Шуру Чернову, похожую на цыганенка-мальчика, прозвали этим именем, а Мари Веселовскую — Земфирой. Они вместе готовят уроки, вдвоем гуляют в часы рекреаций, вместе читают книги. Их парты рядом. Они соседки и по столовой, и по классу, и по дортуару. Они обе ревнивы, как истинные дети юга. И ни та, ни другая не смеет дружить с остальными подругами по классу.
Сейчас обе они явились в «клуб», чтобы прочесть новую интересную книгу.
— Ага, цыгане, вот они чем занимаются. Как вам удалось вырваться из класса? — улыбаясь, роняет Ника.
Жар печки обжег щеки Нике; ее карие плутоватые глазки заискрились.
— А вот… — начала своим низким грудным голосом Земфира и оборвала в тот же миг.
Неожиданно шумом, смехом и суетою наполнился «клуб». Ворвались пять новых проказниц: неуклюжая, необыкновенно крупная Шарадзе, за нею высокая Невеста Надсона, гибкая Хризантема, Донна Севилья и подруга Муси Сокольской — Золотая Рыбка, или Лида Тольская, маленькая шатенка с прозрачными серыми глазами.