Моя жизнь была всё так же размеренна и тиха. Мать лишь изредка отлучалась из пещеры, чтобы поесть. А последнюю пару месяцев и вовсе безвылазно сидела в гнезде, наблюдая за нашим развитием. И тем более кошмарными стали последующие события.
В один далеко не прекрасный миг в пещеру ворвалось два десятка фениксов. Эти птицы были в три раза меньше дракона, но основа их культивации Ци была куда сильнее. Дракониха едва успела поднять голову, как объятые пламенем курлычущие птицы набросились на неё, выдирая клювами куски плоти и жадно глотая их. Это не было битвой, так как силы даже близко не были равны. Мощные техники Ци сковали дракониху, а потом её буквально сожрали заживо. Фениксы, а никем другим эти горящие курицы не могли быть, не побрезговали даже требухой и чешуёй.
После того, как кровавое пиршество закончилось, и от матери моего тела осталось лишь кровавое пятно на полу, фениксы подхватили яйца своими лапами и полетели прочь, петляя по запутанным ходам. А спустя пару минут мы взмыли в небеса, и мне оставалось только наблюдать за тем, как мой похититель машет крыльями. Я всё ещё обладал зрением слизи, но моё зрение дракона не могло пробиться через скорлупу яйца.
Спустя несколько часов полёта, нас принесли во дворец клана Огненного Феникса. Тут мои похитители приняли человеческий облик и понесли добычу в подвал. Или скорее в подземелье, потому что опустились мы на полторы сотни метров вниз. Здесь в просторном зале три яйца дракона установили в специальные нефритовые подставки и окружили множеством барьеров и следящих печатей. Я оказался в ловушке.
За всё время с начала нападения я так и не смог найти возможности сбежать. Яйцо само по себе не располагает большими способностями к побегу. Когда стало понятно, что дракониха бессильна, я попытался использовать печать телепортации, но… пространственные перемещения оказались заблокированы. За время полёта ситуация не улучшилась. А сейчас меня и вовсе «замуровали» так, что никаких шансов самостоятельно выбраться не оставалось. Кроме того, за яйцами каждую секунду наблюдало не менее трёх десятков охранников. Даже самые слабые мои попытки манипулировать Ци вызывали неподдельный интерес у похитителей, которые с радостью и предвкушением обсуждали мои талант к культивации и духовную силу.
Спустя две недели, мои брат и сестра вылупились из яиц. А ещё через полчаса слабо сопротивляющихся дракончиков уволокли охранники, гогоча о том, что скоро клан феникса станет ещё сильнее. Я так и не узнал, что стало с моими родственниками, но вряд ли они выжили. Скорлупу двух яиц аккуратно собрали и тоже утащили прочь. А за мной стали наблюдать с ещё большим вниманием.
Что мне оставалось делать? К счастью, хотя я и выглядел как дракон, на клеточном уровне я всё ещё оставался биомагической слизью. Мне не составило труда «заморозить» своё развитие и остановиться буквально в миге от момента вылупления из яйца. Первую неделю охранники и пара старейшин кружили надо мной как стервятники над умирающим львом. Ещё месяц они сторожили меня с лёгким раздражением. Потом ещё полгода меня рассматривали и сканировали со всё сильнее разгорающейся злостью. Но я никак не реагировал на всё происходящее, продолжая изображать из себя самое обычное яйцо.
Шли годы. Я надеялся на то, что со временем охрана ослабнет, но этого не произошло. Из подслушанных разговоров скучающих охранников мне стало известно, что меня хотели использовать в ритуале похищения родословной, чтобы усилить талант двух старейшин к управлению огнём. Конечно, те расстроились, что моё вылупление задерживается, но это ведь были небожители. По сравнению с возрастом в сотни тысяч лет моя длительность жизни в 450 лет была просто ничем. Подождать десяток-другой лет для них было всё равно, что моргнуть. А потому, старейшины не отчаивались, и стабильно раз в месяц посещали меня, осматривая и оценивая.
Всё это время я не прекращал культивировать, и, похоже, это лишь с каждым днём увеличивало мою потенциальную ценность для них. И ощущал себя тыквой на грядке, за ростом которой наблюдал радостный садовод. Чем больше проходило времени, тем больше энтузиазма было в глазах старейшин, и тем менее комфортно я себя чувствовал.