Все произошло так быстро, что мужик не сразу вспомнил про ружье, хранившееся в клети. Но теперь с возгласом: «Волки!!!» — Матвей схватил его, а также накануне купленную пачку фабричных патронов с картечью и открыл в сторону леса такую пальбу, что переполошил всю сонную деревню.
Но, как говорится, после драки кулаками не машут: от волков-то один след остался.
Выслушав все это, Алексей криво усмехнулся в лицо Степану.
— Волки Лапка утащили — верю, убедительно рассказано. Да и пес у Матвея был больно мягкий да жирный, не хуже теленка-молочника. То, что не одну собаку сожрали волки у охотников, — факт. А вот насчет того, что и Тайболу мою в стае волков Матвей встретил, — это ему со страху померещилось. Надо мне будет спросить у него, сколько ковшиков бражки в тот вечер он хряпнул. Все доказывал — не варит бражку. То-то и видно…
Мужики захохотали, расходясь по катищу.
— Чтоб вам, неверящим, животы поразорвало от смеха! — разозлился Степан. — А ну вас к дьяволу! Только время потерял. — Раздосадованный возчик вскочил в сани-кресла и огрел лошадь ременкой.
Но как бы то ни было, а новость, сообщенная Степаном, заронила сомнение в душу Алексея: «Неужели жива моя собака и с волками якшается?».
Не заспорилась и работа: Алексей встанет вдруг как вкопанный и стоит в задумчивости, опершись на обледеневший анчпуг. Бригадир Василий Никитич Гольчиков по-свойски предложил:
— Иди, Алексей Геннадьевич, не мучайся. Проверь все сам, чтоб не думалось. Ты, охотник, нам помог, спасибо. Выяснишь все — приходи снова. Работы хватит. Правильно, мужики, я говорю? — обратился бригадир к работающим.
— Пусть собаку свою у волков отберет, а бревна-то уж мы изо льда выколем и в гору перевезем! — поддержали они.
Глава 8
Встреча с Тайболой
Домой идти Алексей решил на лыжах лесом: и путь короче, и есть надежда увидеть волчьи следы. Погода прояснилась, и дремавший во время снегопада лес ожил. Вернее, ожили его обитатели — птицы и звери. С дерева на дерево перелетали стайки синичек, свистели красногрудые снегири, слышался дробный стук дятла. А на снегу виднелись следки горностая, была проторена заячья тропка.
Вот и белая шубка зайца мелькнула впереди. Косой, поднятый с лежки, лениво выбежал неподалеку — на верный выстрел. Алексей автоматически вскинул ружье, прицелился, но сдержался — не выстрелил: не хотелось обнаруживать себя раньше времени.
«Кар! Кар! Кар!» — раздалось над головой, и черная тень проплыла над ним. На макушку ели села серая лесная ворона и, любопытствуя, наклонила голову в сторону охотника.
«Кру! Кру! Кру!» — ответил вороне ворон. И круг за кругом закружил в выси. Алексей никогда не был суеверным, и все-таки неприятно, когда имеешь дело с вороной. Ворона — верный признак несчастья. Она — спутница кровавых драм… У нее, голодной, всегда дурные намерения. «Да и я ей нужен мертвый, чтоб выклевать мои глаза… Господи, и откуда у меня такие дурацкие мысли?» — удивился Алексей.
А ворона продолжала кружить над ним. «Кар! Кар! Кар!» — вещала во все горло.
— И какого черта тебе от меня надо? Живой я и умирать не собираюсь! Вот привязалась! — не выдержал охотник. — И до чего голос у тебя противный. Вот я тебя, заразу!
Алексей рванул с плеча ружье, но стрелять было не в кого: ворона исчезла в ельнике, словно ее и не было. Не слышно стало и ворона.
Уже начало темнеть. Дни на севере в это время года короткие. А до деревни еще неблизко. Хорошо, что под ноги попала твердая лыжня: какой-то охотник проторил ее.
Лыжня охватывала косогор и Пологим скатом спускалась в лощину, уходя в густой ельник. «А дома-то самоварчик на столе пыхтит, чай с парным молочком попивает Лукерья и не знает, что муженек к чаю спешит», — подумал Алексей и ускорил шаг.
На крутом вираже он, чтобы не упасть, напружинился и раздвинул ноги пошире. Однако скорость нарастала так, что дух захватывало и ветер свистел в ушах, а ветки больно секли лицо.
Тупой удар о дерево коленом, и Алексей, перекувырнувшись, тетерой, вперед головой, впорхнул в сугроб. Отряхиваясь от снега, сгоряча ничего не почувствовал. Но попробовал встать и не смог: такая сильная боль в колене. Со страхом подумалось: «Что, если ногу сломал?».
А колено горело огнем, нарастал отек. Осторожно ощупав болезненное место, Алексей понял — перелом. Сцепив зубы, разрезал ножом ватную брючину и положил на оголенное колено горсть снега.
Холод, пощипывая кожу, приятно снимал боль. Только теперь Алексей почувствовал — шапки-то на голове нет. И нигде поблизости не видно.