Да ведь и ни к чему, подумала Наташка, эти толстые влажные губы Тайечки. Что ты так разнервничалась?
Наташа глубоко вздохнула и вгрызлась в мясцо. Дурочка не понимала и не могла ничего понять в силу ограниченности своего умишка. Это было что-то типа Линукса. А и зачем понимать?
Кончалово было довольно сильным. Развращенная малолетка с наслаждением обоняла и вкушала знакомый по опыту сок зрелой девицы. Вкус. А запах! Но прежде всего вкус.
Море. Океан. Она просто купалась в бесконечном водоеме блаженстве. Почти тонула. Какой же влажной была Тайечка!
…На близрасположенном пеньке стоял, наблюдая за развратным действом, Петька-мастурбатор. Это был тоже в некотором роде больной пацан. Он никак не мог избавиться от своей грязной привычки. Чуть что — вынимал хуй (всегда стоящий) и начинал играть на своей гитаре, никогда не попадая в такт. Его это, впрочем, никогда и не смущало. Он лишь руководствовался негативом графика излучения одного известного пульсара.
Он был почти в тему.
Наташа, напрягшись, попыталась было подвинуть Тайечкино тело к пню. Зачем, она еще не знала.
Тушка была безвольна, хоть и сохраняла относительно вертикальное положение. Наташе пришлось согнуть слегка тело; задача оказалась несколько проще, чем то, на что она рассчитывала.
Тайечка не думала сопротивляться; она была безвольна. Член пациента Петьки? Ладно…
Наташа немного приустала от действа. Но долг нужно было выполнить до конца. Вульвочка медсестрички находилась на требуемом уровне как по горизонтали, так и по вертикали. Наташка смутно помнила, что есть и еще какое-то измерение. Так или иначе, но, направив детский писюн в вагинку работницы науки и убедившись, что стыковка произошла удачно, девочка отправилась восвояси.
Подходя к дому, Наташка окончательно разозлилась. Ну вас в жопу, уроды, идите вы… Но потом чему-то улыбнулась и вошла с черного хода в древний особняк. Привычно пахну́ло вареной треской.
Осталось всего шесть недель.
В детдоме около полусотни воспитанников, считая мальчиков и девочек. Предположим, Вероника Сергеевна совращает некое тельце еженощно, хотя их, как правило, два. Она не столько любит совокупляться, сколько наблюдать за блудящими детьми.
В неделе семь дней. Хотя бы одной выходной ей нужен.
Полсотни делим на всякий случай надвое. Получается двадцать пять.
Шесть (то есть три пары) в неделю. Итого — почти полгода.
Считаем иначе и проверяем. В году, округленно, пятьдесят недель. Значит, двадцать пять пар детишек в год. Таким образом, опять-таки, получается, что Наташка не могла рассчитывать на благосклонность воспитательницы ранее, чем через шесть месяцев.
На самом деле немного меньше.
Ваш верный слуга СильверВольф в арифметике, прямо скажем, не силен. Он всего лишь документатор.
Так сколько раз Наташка могла посношаться с Вероникой Сергеевной, будьте любезны, подсчитайте сами. Вводную информацию дал.
Вас это наверняка возбудит.
Третий вариант расчета. Около пятидесяти недель в году и около пятидесяти детишек в детдоме. Каждую неделю Вероника Сергеевна имет возможность совокупиться с ребенком. Такая арифметика понятна любому.
Следует учесть, впрочем, что педагогинюшка предпочитает девочек мальчикам в соотношении примерно 4:1. Получается, грубо говоря, один ребенок в месяц.
Негусто! Но, с какой-то стороны, и неплохо! А вы бы отказались от ежемесячных совокуплений с новой малышкой?