Разведчики встретили командира вопросительными взглядами.
— Остался там, — сдержанно сказал Дагаев. — Взяли его.
Не оставляя времени для вопросов, двинулся от опушки напрямую к скале по твердому снегу долины. Заряды пурги становились слабее и короче, смутное пятно луны временами просвечивало в летящих клочьях туч; в один из таких моментов Дагаев и разглядел впереди скалу. Его догадка подтверждалась: даже с подветренной стороны скала была белой от налипшего снега. Навстречу неожиданно выдвинулась человеческая фигура и голосом Амурко потребовала пароль.
— «Мария»! — громко и с облегчением отозвался Дагаев, различив за спиной сержанта еще четверых. Значит, и они только-только пришли. Сержант докладывал, слегка наклоняясь к Дагаеву от бьющего в спину ветра: боевая группа задачу выполнила. После первого боя они, оказывается, отошли поглубже в горы, чтобы устроить новую засаду. В результате еще дважды нападали на колонны «противника» и каждый раз останавливали их. В группе потерь нет.
«Так вот почему мерещилась стрельба. Ну Амурко!.. Три боя провел!.. Мы-то, выходит, не добрали и вдобавок человека «противнику» оставили». Молча пожал руку сержанта, распорядился:
— Откапывайте палатку и провизию. Привал устроим в лесочке. Люди небось устали.
— Устали, — просто согласился Амурко. — И переволновались из-за вас. Нам-то в лесу проще было.
— Ну в этой долине негде заблудиться!
— Не скажите, товарищ лейтенант. — Сержант опасливо покачал головой. — В такой ураган можно заблудиться, не сходя с места. А где же Воронов? В секрете оставили?
— Оставили… в руках неприятеля, — хмуро ответил Денисов.
Солдаты переглянулись, комсомольский групорг взвода Седых, уходивший с группой Амурко, многозначительно обронил:
— Н-да, везет же некоторым.
«Вот оно». Дагаев внутренне напрягся, объяснил:
— Его захватили при выходе из боя. Я лично проверил — с ним все в порядке. Уехал в тягаче.
С минуту солдаты молчали, потом гранатометчик Балтрушайтис медленно произнес:
— Интересно, почему он не ушел?.. Чемпион на короткие дистанции, а в лесу только немножко оторваться — и скрылся.
— А че ему удирать? — хмыкнул Седых. — Противник-то — свои ж ребята. Бить не станут, еще обрадуются да пригреют и спать уложат. Это ж им какой плюс!
— Им-то плюс! А нам — дырка! — вспыхнул Брегвадзе.
— Не-ет, на учениях сдаваться можно.
— Кто сподличал на учениях, с тем на войне в разведку не ходи. Там расценки повыше.
— Чого мелешь? — сердито вступился Нехай. — Хто сподличал?
— Ты что, Воронова нынче первый раз увидел?
«Вот оно! — повторил для себя Дагаев. — Выходит, командир-то взвода увидел нынче Воронова в первый раз!»
— Мы ж не бачилы, як воно було у Воронова.
— То-то и дело, что не бачилы…
— Ладно вам! — оборвал разведчиков Амурко. — Выясним. И вообще… такие вещи надо говорить человеку в глаза. Лучше осмотрите оружие.
Лейтенант поманил Брегвадзе:
— Пойдете наблюдателем в засаду, место я покажу. Вы, сержант, кормите людей. Всем пока отдыхать и готовиться к маршу. Отсиживаться не будем, полночь — самое время для разведчиков.
Дагаев высмотрел на опушке удобный островок мелколесья, указал на краю его место Брегвадзе, проинструктировал и уж было кивнул на прощание, как вдруг замер, напрягая зрение. Что-то шевельнулось впереди на снегу, и он догадался — со стороны невидимой отсюда скалы двигалась белая фигура. «Ох прав майор Филин — в чужом тылу никакая предосторожность не лишняя. Накрыли бы в палатке, как куропаток…» Лейтенант сделал остерегающий жест Брегвадзе, который уже потянул затвор автомата, готовый немедленно открыть стрельбу, вполголоса распорядился:
— Быстро — к Амурко. Поднять группу и… Погоди-ка…
Белый человек приблизился, и знакомое почудилось Дагаеву в тяжелом, неосторожном шаге усталого лыжника.
— Кто идет? — окликнул негромко, но так, чтобы тот услышал. Человека словно толкнули, он качнулся назад, оступился на скользящих лыжах. Это был Воронов. — Вы? Почему вернулись?
— Утек я, товарищ лейтенант! — «Утек» прозвучало так, словно Воронов сам себе присуждал приз.
— Хорошо. Объяснения — потом. Брегвадзе, выполняйте задачу. А вы — за мной…
Едва вошли в палатку, Воронов, скидывая вещмешок, весело заговорил:
— Чего уставились, как сычи? Давно не видели, за своего не признаете? Вот так и мой знакомый, йог-любитель, явился домой из гостей за полночь, а жена двери — на запор. Что же, вы думаете, он предпринял?.. Ну кто догадливый?..