Они поднялись на самую вершину горы, и этот относительно безлюдный район Гонконга сильно отличался от тех железобетонных построек, которые она видела раньше там, внизу. Тут была почти загородная местность с обилием зелени и свежего воздуха; невысокие домики с витиеватыми ставнями из темного дерева гнездились в подлеске. Крутой склон спускался прямо к оживленной гавани Абердин, у берега качались джонки, сказочные огни огромных плавучих ресторанов ярко мерцали в сгущающихся сумерках. Где-то далеко в море блестели огоньки кораблей, затерявшихся между островами, почти незаметные в темноте. Это была очень красивая чужая страна.
— Мы продолжаем сталкиваться друг с другом, — сказал резкий голос у нее за спиной. — Будь я тщеславен, подумал бы, что ты везде следуешь за мной!
Глава 4
Джульетта резко обернулась. Марк, одетый в обычную шелковую рубашку с расстегнутым воротом и светлые брюки со стрелками, стоял от нее на расстоянии вытянутой руки. Он сердито смотрел на нее глазами, похожими на сапфир, — такими же синими и такими же холодными. Она споткнулась на своих высоких шпильках; Марк, быстро протянув руку, подхватил ее, прежде чем она успела упасть прямо к его ногам.
— Не будь смешным! — резко бросила она.
— Я только сопоставляю события ради интереса, — произнес он с подчеркнутой медлительностью. — Сначала ты оказываешься перед моим офисом, потом появляешься около моей квартиры!
— Как я могла узнать, что ты живешь здесь? — Ее рука была сжата его пальцами, словно тисками; она выдернула ее, потирая место, где его пальцы вонзились в ее нежную кожу. Странно, но ей было не больно, она чувствовала только еще теплый след. — Ты слишком много думаешь о себе, Марк; меня сюда пригласили на вечеринку.
— Я уже сказал, что не тщеславен. Не думаю, что после семи лет ты вдруг неожиданно решила продолжить то, на чем мы когда-то остановились.
Джульетта вспыхнула от ярости.
— Я не понимаю, что ты имеешь в виду, — холодно сказала она.
— Не понимаешь? — переспросил он, и злорадная улыбка заиграла на его губах. — Или у тебя что-то не в порядке с памятью, или неожиданные страстные встречи с незнакомцами стали настолько обычным делом для тебя, что ты больше не обращаешь на это внимание!
Ее рука, взметнувшись, застыла в воздухе, Марк перехватил ее на полпути с пренебрежительной легкостью.
— Не играй передо мной оскорбленную невинность, Джульетта, — мягким голосом посоветовал он. — Я знаю, что скрывается за этим образом нимфетки. — Его взгляд оценивающе скользнул по ее фигуре. — Если не считать явных изменений в твоей анатомии, — его глаза остановились там, где платье туго обтягивало небольшие груди, — то ты совсем не изменилась. Фигура зрелой женщины вкупе с юным личиком представляют собой поразительное сочетание, и я уверен, что ты хорошо это знаешь. Мне только интересно, ты специально их увеличила, подложив что-нибудь?
Одной рукой все еще удерживая ее руку в воздухе, свободной он слегка провел по ее груди. Джульетта пыталась вырваться из его цепких рук, но он только сильней сжал ее в объятьях, и, к своему стыду, она почувствовала, как ее сердце забилось не от яростного возмущения, а от чувств другого рода, подымающихся в ее груди.
— Как ты смеешь лапать меня! — прошипела Джульетта, и краска стыда залила ее бледные щеки.
— О, они, кажется, вполне настоящие, — сказал Марк, не обращая внимания на ее ярость. Он задумчиво смотрел на ее разъяренное лицо, и какое-то странное выражение, которое она не смогла определить, промелькнуло в его синих глазах, но когда он отпустил ее, отступив назад, на лице его была непроницаемая маска.
«Да, я вела себя с постыдным непостоянством семь лет назад, но должен же был Марк встречать девушек, которые резко меняли свое мнение и планы. Почему же он так злопамятен?» — озадаченно размышляла Джульетта. Она набрала побольше воздуха и нерешительно сказала:
— Я признаю, что вела себя не очень хорошо…
— Это уже хорошо, — насмешливо пробормотал он.
— Я была сбита с толку, смущена, так несчастна…
— Нет, ты не была, — грубо прервал ее Марк. — Ты думала, что у тебя есть еще шанс вернуть свой счастливый билет, поэтому бросила меня на раскаленных углях. Ты привела меня в замешательство, и только позднее я понял, что ты была охвачена горем не потому, что потеряла любимого человека, а потому, что потеряла опору в жизни, прекрасный домик, в который он собирался тебя поселить.