После того как они в молчании поужинали — хотя у нее совершенно не было аппетита, — Джульетта поднялась наверх и легла спать, измотав себя упреками и негодованием. Она ворочалась и металась почти всю ночь, слишком хорошо чувствуя, что Марк был за дверью, напротив и его отделяла от нее лишь кирпичная стена…
— Вставай, мы отплываем! — грубовато тряхнул ее за плечо Марк.
— Отплываем? — глупо повторила она, протирая заспанные глаза. — Куда?
— Обратно, в Гонконг, — нетерпеливо сказал он. — Ван Лин только что поставил джонку на якорь в бухте.
Джульетта резко села. Хорошо, что она догадалась вчера надеть тенниску вместо ночной рубашки.
— Куда на этот раз меня заключат? — саркастически спросила она.
— Этого не будет, — сказал он, к ее удивлению. — Ты больше не причинишь никакого вреда, ты опоздала, Сэм Голдинг уже не сможет установить свою цену. Но, в любом случае, если ты разумная девушка, — он многозначительно сверлил ее взглядом, — то ему ничего не расскажешь. Что бы ни произошло с Лонгриджами, если я узнаю, что ты как-то причастна к посягательствам корпорации Голдинга на этот японский контракт, то твоя жизнь не будет стоить и цента!
Джульетта содрогнулась; она поверила ему. Но она не позволит кому бы то ни было запугивать ее.
— Это не очень похоже на тебя. Марк. Не верю, что ты стал бы так рисковать. В чем же причина?
— Я не могу оставить тебя здесь без электричества, поэтому тебе придется поехать в мою квартиру, но на этот раз не я буду твоим тюремщиком! — резко бросил он, цедя слова. — Каждый раз, видя тебя, я хочу тебя и, останься я с тобой еще на какое-то время, опять не смогу совладать со своими желаниями и затащу тебя в постель!
— Только попробуй! — презрительно фыркнула Джульетта. — И увидишь, чего ты добьешься!
Марк оценивающе смотрел на нее несколько секунд, затем наклонился, провел пальцем по ее щеке вниз, по ямке на шее, по плечу и дотронулся до ее полных грудей, склонив голову к ее губам. Джульетта не пошевелилась. Его пытливые губы старались возбудить к ней ответные чувства, но когда им это не удалось, он отстранился от нее. «В этом весь ты!» — с триумфом подумала она и открыла рот от возмущения, когда его рука скользнула под тонкую блузку, чтобы нежно погладить ее живот. Тут же она почувствовала его губы на своих губах, которые полностью завладели ими. Ее чувства подвергались атаке с двух сторон, и Джульетта, перестав сопротивляться, растаяла от его ласк, обвив руки вокруг его шеи.
Он оттолкнул ее, как будто обжегся. Она взглянула не него испуганно, а он вдруг хрипло сказал:
— Ты видишь! Я могу овладеть тобой в любое время, когда захочу, и я не смогу долго сопротивляться искушению! А я никогда не спал с женщиной, которую раньше презирал. Ради моего самоуважения я должен быть уверенным, что этого больше не повторится!
— Убирайся! — яростно прошипела Джульетта, вспыхнув от унижения. — Ты застиг меня врасплох, полусонную…
Он сардонически рассмеялся:
— Хотя бы раз в жизни будь честна сама с собой, Джульетта! Это сделает тебе честь, если ты посмотришь в лицо своим недостаткам!
Его пренебрежительный тон задевал за живое.
— А ты, Марк, ты признаешь свои ошибки?
— Да, — быстро ответил он.
Глаза Джульетты сверкнули.
— Значит, когда ты узнаешь, что я ничего не имею общего с этим, я смогу надеяться на твои извинения?
Марк повернулся у двери.
— Я уверен, что прежде увижу, как свиньи летают! Но если ты ни при чем, то встану перед тобой на колени.
— Буду с нетерпением ждать этого, — мрачно сказала Джульетта. — А сейчас убирайся к черту!
— И не собираюсь! Ты там сама скоро окажешься, а я предпочитаю не находиться рядом с тобой! — Она услышала его смех, когда брошенная ею книга ударилась о закрывшуюся дверь.
Соскользнув с кровати, Джульетта быстро собрала свои немногочисленные пожитки. Их все нужно будет отправить в мусорное ведро; хотя вещи почти новые, она никогда не сможет носить то, к чему прикасался Марк. Воспоминания будут слишком болезненные.
Он нетерпеливо ходил кругами, когда она наконец спустилась.
— Могу я, по крайней мере, что-нибудь выпить и съесть, прежде чем ты потащишь меня дальше? — язвительно спросила она.
Он раздраженно вздохнул.
— Только побыстрей, я тороплюсь, у меня очень много неотложных дел.
— А у меня их нет! — ответила она, одолеваемая детским желанием показать ему язык.