Робин Уайт
Тайфун
Хочу выразить признательность российским и американским подводникам, как остающимся на службе, так и вышедшим в отставку, которые знали, что можно говорить, а что нельзя.
А также хочу выразить признательность Питу, который знал и музыку, и слова.
Глава 1
ПЕРЕСЕЧЕНИЕ «ГОЛУБОЙ ЛИНИИ»
В подводной игре в кошки-мышки победа достается более опытному и искусному. Любая ошибка — грохот упавшего гаечного ключа, свист гребного винта, даже хлопок лопнувшей электрической лампочки — может вызвать пуск неприятельской торпеды. На этих полях сражений воины говорят шепотом.
На борту американской атакующей подводной лодки «Портленд».
Баренцево море.
Оторвавшись от навигационного стола, штурман сказал:
— Капитан, кажется, до «голубой линии» осталось тысяча ярдов.
— Кажется или осталось? — строго переспросил Ванн.
— Похоже, скорее девятьсот восемьдесят ярдов, капитан, — поправился лейтенант-коммандер Уэлли.
— Мистер Уэлли, — заметил Ванн, — штурман этого корабля должен знать свое местонахождение без всяких «кажется» и «похоже». Даю еще одну попытку.
Коммандер Джеймс Ванн поднес к губам бумажный стаканчик и стряхнул в рот несколько кубиков льда. Он принялся грызть их, откинувшись назад на мягкую спинку узкого командирского кресла, установленного на возвышении под перископами. Кресло было неудобное, сидеть в нем — все равно что пристроиться боком на сиденье мотоцикла, но, впрочем, предназначалось оно не для создания уюта. Зато с него открывался вид на весь центральный командный пост подводной лодки.
Ванн мог, лишь повернув голову, с первого взгляда оценить ситуацию. За считаные секунды он имел возможность дойти до любого из постов управления основными системами подлодки. Экран гидроакустического комплекса размещался прямо перед ним на передней переборке; на экране были обозначены все цели, все корабли, находящиеся в радиусе обнаружения «Портленда», с указанием пеленга и расстояния. Посмотрев налево, Ванн мог узнать глубину погружения, скорость и значение дифферента. Эти данные выводились на дисплеи, установленные над постом управления лодкой. Поворот направо — и перед глазами Ванна предстали бы консоли системы управления вооружением — мощной батареей торпед и крылатых ракет, — вытянувшиеся длинным рядом вдоль левой переборки. Оба перископа, маломощный стрельбовой и поисковый, с высоким разрешением, находились всего в нескольких шагах в сторону кормы, а прямо за ними стоял навигационный стол.
Давным-давно, еще во времена дизель-электрических кочегарок, кто-то заметил, что подводники не поднимаются на борт своей лодки, а натягивают ее на себя. Подводная лодка ВМФ США «Портленд», самая последняя из класса «Лос-Анджелес», завершившая серию, размерами втрое превосходила дизельные лодки, однако образное сравнение оставалось верным до сих пор. Все штатские неизменно находили подводные лодки тесными, но коммандер Ванн рассматривал их исключительно с точки зрения эффективности.
Центральный командный пост «Портленда» действительно был тесным, однако в нем имелось все для максимально эффективного управления лодкой. Отсек был залит ярким светом люминесцентных ламп. Выгибающиеся своды переборок не могли передать ощущение движения, чувство глубины. Центральный пост напоминал кабину авиалайнера, увеличенную до размеров гаража на две машины, набитого, начиная от застеленного линолеумом пола и до самой серой стали потолка над головой, электроникой, пучками проводов, шкалами приборов и дисплеями. На каждом квадратном футе обязательно теснилось что-то лишнее — непосвященному взгляду это казалось полным беспорядком, но в действительности, подобно внутренним органам и костям огромного подводного хищника, каждый предмет находился здесь с какой-то целью. Ничего лишнего. Ничего и никого.
В центральном посту круглосуточно работало около десяти человек, разбитых на три вахты. А центром кипучей деятельности был командир «Портленда» Джеймс Ванн.
— Командир, до российских территориальных вод девятьсот десять ярдов.
— Вот так лучше.
Сокрушив зубами еще один кубик льда, Ванн бросил взгляд на многофункциональный дисплей над штурвалом. «Портленд» находился на глубине триста футов в южной части Баренцева моря и шел курсом на юго-восток со скоростью двенадцать узлов. В пятидесяти милях позади осталась Норвегия, а ровно в двенадцати милях впереди находилась береговая линия Российской Федерации. Атомный реактор Эс-6-Джи производства компании «Дженерал электрик», развивая мощность почти в тридцать пять тысяч лошадиных сил, бесшумно двигал семь тысяч тонн стали сквозь толщу воды. Совсем рядом работали могучие силы, но Ванну были слышны лишь шепот свежего воздуха из кондиционеров над головой и тихое тиканье старинного морского хронометра «Гамильтон».