Покинув этот гостеприимный дом, я беру такси и еду в Челси, чтобы осведомить Линду о своем внезапном избавлении. Чувствую, что приехал вовремя, потому что между гостьей и хозяйкой уже возникли легкие разногласия, которые всегда возникают между двумя женщинами, если их оставить вместе на продолжительное время. Чтобы не умереть от скуки, они ищут выход в пререканиях.
— О Питер, вы спасли мне жизнь, — произносит мисс Грей своим мелодичным голосом, устраиваясь рядом со мной в такси.
— По правде говоря, это была весьма продолжительная операция, которую я только начал, а закончили ее другие, — замечаю я скромно.
После чего, естественно, полагается изложить подробно обстоятельства гибели старины Дрейка.
— Не кажется ли вам, что в этой квартире есть нечто зловещее? — спрашивает Линда, когда мы наконец оказываемся в холле, устланном белыми шкурами.
— Зловеща не квартира, а ваши воспоминания о ней.
— У меня такое чувство, что в любой момент может появиться Марк.
— Это был бы интересный феномен, еще не известный науке, — бормочу я, — до сих пор я еще не встречал никого, кто, попав на тот свет, вернулся бы обратно.
— Даже Марк?
— К счастью, да.
Она с облегчением опускается в кресло, и, насколько я могу судить по выражению ее лица, квартира ей уже не кажется столь зловещей.
— Питер, я только одно не могу себе объяснить: как этот тип сумел проникнуть в квартиру, когда ключ был в замочной скважине?
— Не принуждайте меня посвящать вас в некоторые технические секреты, они вряд ли вам когда-нибудь пригодятся, — говорю я с легкой досадой.
Но, поскольку вижу, что этот вопрос продолжает ее волновать, я тут же добавляю:
— Надеюсь, вам не приходит в голову, что это я его ввел…
— Конечно, нет, но…
— Существуют очень простые приспособления, при помощи которых можно повернуть ключ снаружи. Ясно?
— Понимаю.
— Марк никогда не ворвался бы к вам, если бы вы заперли дверь на засов.
— Да, но он тогда подкараулил бы меня на лестнице, — замечает не без основания мисс Грей, — и расправился бы со мной в ваше отсутствие… до того, как вы бы успели вмешаться…
— Возможно. Но все это в прошлом. Чем скорее вы о нем забудете, тем лучше.
И, чтобы отклонить ее мысли в другом напрвлении, я замечаю:
— Позаботьтесь как можно скорее о завтрашнем дне, наперекор тому, что говорится в припеве этой вашей песенки. Что вы скажете, например, о своем возвращении в «Еву»?
— Почему бы и нет? Вы же знаете, Питер, я не располагаю богатым выбором.
И мы идем на нухню поискать чего-нибудь к ужину.
Мое появление на Дрейк-стрит утром следующего дня равносильно подлинному триумфу, хотя триумф лишен шумовых эффектов. Не знаю, как и почему, но все здесь вдолбили себе, что это я ликвидировал Дрейка, в результате я окружен ореолом не только победителя, но и освободителя, поскольку все местное население не испытывало к покойному шефу других чувств, кроме страха и скрытой неприязни. Когда я вхожу в кафе на углу выпить кофе и удостовериться, что красавица с афиши на месте, посетители приветствуют меня радостными улыбками. Когда я заглядываю к моему приятелю мистеру Оливеру, он долго и взволнованно трясет мою правую руку, словно я только что вернулся с поля брани, увенчанный лаврами. И когда я иду по улице к главной квартире, мелкие шулеры и контрабандисты с уважением приподнимают шляпы, несмотря на дождик, который медленно моросит с чисто британским упрямством.
Сама Главная квартира не очень изменилась с того памятного дня, если не считать небольшой подробности, что на лестнице уже не дежурят ни Боб, ни Ал и что бутылки, которыми уставлен передвижной бар в кабинете, все до одной пусты. Остальное все на месте, поскольку обстановка, включая и опущенные шторы, принадлежала собственнику квартиры, а мистер Дрейк был не более чем довольно обременительным съемщиком.
Не успел я устроиться за письменным столом, чтобы проверить, как выглядит мир с точки зрения старины Дрейка, как в дверь постучали, и в комнату вошел Стентон. Можно было бы сказать «вечный Стентон» — уж ему во всяком случае не угрожает насильственная смерть.
— Я пришел представиться, сэр, и уведомить вас, что я к вашим услугам, — сообщает торговый директор гангстерской конторы, расплывшись в улыбке.
— Рад, что вы живы-здоровы, Стентон. Особенно если учесть обстоятельство, что наш дорогой шеф так преждевременно нас покинул…
— О, не будем преувеличивать, сэр, — мягко возражает специалист по финансовым операциям. — Смерть шефа вряд ли была для кого-нибудь ударом… кроме него самого… Небось сами знаете, он был представителем суровой школы.