— А… — Я толком не знал, что хочу сказать.
— Откуда это взялось здесь? — Эдик даже стал немного заикаться.
— Не знаю, — прошептал Тоха, — наверное, пришел сюда из тайги.
— Хватит! — совсем по бабьи взвизгнул Юрка. — Хватит пугать!
Он обернулся ко мне. Губы Мишкиного друга побелели от злости. Глаза стали бешенными.
— Это ты! — Юрка внезапно бросился ко мне с кулаками, опрокинул и повалил на землю.
Он оказался неожиданно сильным, вертким. Я никак не мог сбросить его с себя. Лишь едва успевал уклонятся от костистых кулаков, закрывая лицо ладонями.
— Это ты, — твердил он, нанося удар за ударом, непременно норовя попасть в глаз, — ты, гад. Решил отомстить Наташке за поцелуй, урод? Получи, скотина!
Колька подлетел к нему со спины, вцепился в ворот рубашки, дернул вверх, отшвырнул к деревьям, встал между нами и взревел:
— Совсем сдурел? Он даже не ходил сюда! Мы с ним весь день были вместе! И вещи его ты тысячу раз проверял! Не было там этой дряни.
Я сел, пытаясь ощупать лицо. Проверил языком зубы. Похоже, все было цело. Только ладони болели, да саднила скула.
— А кто тогда? — Юрка сник, привалился спиной к стволу. — Кто?
— Откуда я знаю, — зло бросил Колька. — Хозяин!
— Пошел ты со своим хозяином знаешь куда?
— Ну куда?
Я увидел, что Санжай тоже сжал кулаки. Казалось, что новая драка неминуема, но Юрка отлип от дерева, махнул рукой и ушел к девчонкам.
— Что это? — палец Эдика нервно подрагивал.
— Сам не видишь? — Антон тоже был на взводе.
— Уберите ее… его… это… Оно так страшно смотрит…
Эдик попятился и спиной прошел сквозь кусты. При этом парень неотрывно смотрел на чудовищного пупса, словно всерьез опасался, что тот сейчас встанет на ноги, сорвется с места и направится следом.
— Его и правда надо убрать.
Санжай ткнул в гуттаперчевого монстра пальцем. Впрочем, желания подойти ближе не проявил. Тоха махнул рукой и испарился вслед за Эдиком. Стало ясно, решить проблему с куклой придется мне.
Я сделал вперед пяток шагов, остановился у самой могилы, опустил глаза и уставился в землю. Смотреть на уродливое игрушечное лицо было выше моих сил. Кошмарный взгляд заставлял волосы шевелиться на макушке.
Я дрожащими пальцами, отчаянно путаясь в петлях, принялся расстегивать рубашку. После сбросил ее с плеч, как сачок накинул на монстра, быстро спеленал скользкую тушку. Едва удержался, чтобы не перевязать накрепко рукавами.
Да так и застыл, не понимая, что делать дальше.
— Сжечь эту пакость к чертям собачьим.
Голос Санжая вывел меня из ступора. Он звучно почесал затылок и добавил:
— Чтобы никто от испуга не помер.
Я сглотнул, переместил свою ношу подмышку и направился к многострадальным кустам. За сегодняшний день сквозь них проложили целую просеку.
— Пошли в лагерь, — бросил я, не оборачиваясь, — Генке на сегодня достаточно посещений. Думаю, ему без нас куда спокойнее.
Едва мы сдвинулись с места, как в спины нам послышался зловещий смех кукушки.
Пупс горел жарко. Голодное пламя пожирало руки, ноги, голое тельце. Я закинул его в огонь вниз лицом, чтобы не было видно пустых глазниц.
По поляне расстилался черный смрадный дым. Над головами из ветвей, как ненормальные, перекликались кукушки.
Тоха скрипнул зубами:
— Смеется гад над нами.
— Кто? Кто смеется?
Зиночка переводила полный ужаса взгляд с одного лица на другое.
— Хозяин, — пояснил Колька, — кто же еще.
— Все мы здесь сдохнем.
Юрка на отводил глаз от огня.
— Сдохнем, и медведи нас сожрут.
— Прекрати! — выкрикнул Эдик. — Вам что больше не о чем поговорить?
— Как не о чем? — издевательски усмехнулся я. — Можно обсудить, где онгон? Куда подевалась карта? Кто убил Генку и пытался прикончить меня? Видишь сколько тем! Выбирай любую. Ну же? Ну?
Эдик притих. Юрка скривил морду.
— Мало я тебе врезал. Достал, скотина.
Он развернулся и ушел в палатку. Я же никак не мог остановиться.
— Кому еще не терпится побеседовать?
Колька с Антоном молча переглянулись.
— Дурак ты, Миш, — совсем негромко сказал Эдик. — Разве можно так с людьми?
— А что не так?
Мне не стали отвечать. Эдик обнял за плечи хлюпающую носом Зиночку и увел за собой. Я думал, что Наташа тоже убежит, отправится жалеть Юрку, но нет. Она подсела ко мне вплотную, перехватила мою ладонь и принялась что-то ласково щебетать. Только слова ее до меня не доходили.
Я сидел и молился: «Господи, пусть весь этот кошмар окажется сном! Пусть я сейчас проснусь, и выяснится, что ничего этого со мной не было. Ни этого чертового леса, ни этих чертовых людей, ни онгона, ни карты, ни хозяина, ни мертвецов! Ничего!»