«Ну, вот, теперь я успею!» — радостно засмеялась девушка и подумала о Николае. Улыбнулась, радуясь, что теперь они будут вместе, в одном звене!..
Чем ближе подъезжала она к делянке Верхутина, тем звонче стучало сердце.
В центре пасеки у тракторного волока собрались лесорубы. Увидев Русакову, Константин Веселов многозначительно подмигнул товарищам и, приняв театральную позу, пропел:
Девушка нахмурилась, но на лице Константина было такое невинное выражение, что она невольно тут же улыбнулась, простив ему шутку.
Верхутин поднялся, уступив ей место на лесине, и, глядя на лесорубов, заговорил. Слушали его с некоторым недоверием.
«Что ж, — было написано на лицах лесорубов, — посмотрим, что выйдет».
— Вы спрашиваете, какая, мол, будет польза от сквозного метода? — говорил Верхутин. — Давайте вместе рассудим. Вот ты, Николай, — обратился он к Уральцеву, — сколько зарабатываешь?
— Всяко случается, — нехотя ответил Уральцев. — Меньше тысячи не бывало, чаще полторы-две, а то и больше.
— А ты, Костя? — спросил Григорий Веселова.
— Я, как люди, что напилил, то и будет. Серединка — тысячу.
— А ты? — повернулся звеньевой к лесорубу, работавшему обычно с кем-либо в паре.
— Да как сказать-то?.. Пятьсот-семьсот…
— А вы? — спросил он других.
— Считай, что не больше.
— И вам хватает?
— На вот те, хватает! Да откуда хватит-то, ежели у меня дома жена с тремя ребятишками? Рад бы больше заработать, да, видать, кишка тонка. Больно много времени попусту расходуешь.
— А почему?
— Очень даже просто! — сердился лесоруб. — Вальщик свалит да раскряжует, подсчитал на глазок — норма аль две есть, ему и хватит. А мне-то норма от сучков идет. Может, сам бы свалил себе, да электропила одна. Перегрелся мотор — жди, пока остынет, а топором лесину не свалишь. Вот и заработай!
— Значит, плохой был метод?
— Выходит…
— А как думаешь, лучше ли будет при новом?
— Должно бы…
— Вот именно. — А станем работать дружно и слаженно, больше шестидесяти кубометров заготовим и вывезем, и заработок прибавится, — говорил Верхутин.
— На словах-то густо, а на деле-то как выйдет, — бабушка надвое сказала, — пробурчал Николай.
— Да не хуже, — сердито заметил его бывший напарник. — От шестидесяти кубометров больше сучков будет, чем от твоих двадцати. Значит, больше и заработаешь, да прибавь еще погрузку леса на прицеп. Так, Гриша? — спросил он Верхутина и, ухмыльнувшись, кивнул на Уральцева. — Не по сердцу, видать, Кольке новый метод.
Уральцев сделал вид, что пропустил реплику мимо ушей, и стал свертывать цигарку. Татьяна внимательно посмотрела на него. Николай был хмур, в широко посаженных глазах его застыла тревога.
«Что с ним, — заволновалась девушка, — не заболел ли?»
Их взгляды встретились. Николай насупился еще больше и отвернулся, прочтя в глазах девушки немой вопрос.
Глянув на часы, Верхутин хотел сказать, что пора идти к шпалорезке — их ждут автомашины, но Таня, вспомнив, дернула его за рукав.
— Гриша, а предложение можно дать? Только я говорить ничего не буду.
Она подняла с земли ваги и раздала их Верхутину, Уральцеву и Веселову, затем позвала товарищей к разделанной сосне:
— Давайте-ка, подкатим к прицепу и погрузим. А у кого есть часы, заметьте время. Ну, раз-два… взяли!
Лесорубы с интересом ждали развязки. Они видели, с каким усилием и напряжением четверо их товарищей перекатывали шестиметровое бревно через пни, как покраснели от натуги их лица. Кто-то принес и приставил к прицепу слеги-покаты, и через несколько минут взмокшая четверка, наконец, вкатила бревно на прицеп.
— Легко? — запыхавшись, поинтересовалась Татьяна.
— Как обычно! — насмешливо отозвался Веселов. — Дружно вкатили — силы сократили. Гуртом легче.
— А теперь вот что сделаем, — сказала девушка. — Гриша, возьми электропилу и свали парочку сосен под прямым углом к тракторному волоку. Обрубите их и разделайте. А потом свалите несколько штук на разделанные, чтобы они упали параллельно дороге. И тоже разделайте.
Ее просьба вскоре была выполнена, и Таня подвела трактор, остановив прицеп у бревен; приставила к нему покаты.
— Ну, берите ваги, давайте теперь подкатывать!
И они быстро катили бревно за бревном по двум-соснам к прицепу.
— Сколько времени мы катили первое бревно? — спросила Таня, когда бревна были погружены на прицеп.