Второй случай тоже примерно тогда произошёл. Этот шаман жил в Вилюйском улусе и был зажиточным крестьянином. Когда коллективизация дошла до уровня «не идёшь в колхоз – гниешь в тюрьме» и стало ясно, что всё добро у него так и так отнимут, он передал хозяйство колхозу, а сам ушёл в леса, где построил себе хижину и промышлял охотой. Был у него один молодой родственник, который периодически навещал его, привозил еду и рассказывал последние новости. Шаман настоятельно рекомендовал ему приходить по утрам или днём – мол, вечером у него там «свои дела». Так молодой человек и делал, но как-то раз сильно запоздал и пришёл к хижине в лесу после заката. Дело было летом, в Якутии в это время белые ночи, так что всё равно было довольно светло. Зашёл гость в хижину – никого. Удивляется, куда это делся человек на ночь глядя. Вышел обратно, прислушался – а за хижиной в лесу чьи-то голоса. Вот тут ему стало не по себе. Лес, изгой-одиночка – какой тут ещё разговор, с кем? Немного волнуясь, он всё же пошёл смотреть. Голоса всё ближе – не меньше трёх-четырёх разных людей, причём один из них точно тот самый шаман. В основном он и говорит, а остальные время от времени что-то вставляют да поддакивают. Гость стал прислушиваться. Диалог шёл примерно следующий:
ШАМАН: … и не творил зла, так за что мне такое наказание? Скажите, разве это справедливо?
ДРУГИЕ ГОЛОСА: Нет!
ШАМАН: Отобрали всё добро, выгнали, как ненужного старого пса, в леса – скажите, терпеть ли мне такую злую обиду?
ДРУГИЕ ГОЛОСА: Нет! Нет! Нет!
ШАМАН: И что же мне делать, чтобы восстановить мне своё доброе имя и вернуть уважение? Есть ли способ?
ДРУГИЕ ГОЛОСА: Есть!
Голоса, естественно, не стройным хором отвечали, а по-всякому, да и не так односложно выражались. Молодой человек перепугался и не стал дальше слушать, о чём там пойдёт речь. Уже отходя назад, он смутно увидел, как шаман сидит на пне среди деревьев, подпирая челюсть руками, а перед ним толпятся какие-то долговязые тёмные существа. Разглядывать их он не стал и дал деру.
Когда он утром вернулся и рассказал шаману, что он слышал и видел вечером, тот всё стал категорически отрицать: «О чём это ты? Я же тут один, с кем я буду тут разговаривать? Пить надо меньше!»
История неполна тем, что в ней не говорится, удалось ли потом этому шаману действительно вернуть всё своё добро. Что-то подсказывает, что да.
ВЕЧЕР ОЛОНХО
Эта история произошла в конце XIX века. Официальными главами селений в то время являлись князья-тойоны из числа богатых якутов. Об одном таком князе из центрального района и рассказывает история.
Князь этот был деспотичным даже по меркам тех тёмных времён – забрал в своём селе всё народное добро себе, построил себе невиданную по роскоши усадьбу, высасывал все соки из бедняков и чинил суд по собственным искажённым представлениям. Однако же дань с населения исправно собирал и отправлял в центр, так что власти им были довольны и не собирались менять на другого.
Однажды осенним вечером в дом пришёл бродяга («кумалаан») и попросился на ужин и ночёвку – обычное явление для тех времён. Как правило, платили за эту услугу бродяги тем, что выполняли какую-либо работу по хозяйству, которую поручал им хозяин. Но этот бродяга выглядел настолько хилым, что князь, бросив на него надменный взгляд, велел выгнать его из двора (что грубо противоречит сельскому якутскому этикету – обычно даже самые испорченные богачи уделяли место таким гостям хотя бы в хлеву). Так и сделали. Но позже князь заметил, что бродяга как-то снова проник в усадьбу и ошивается у крыльца. Князь рассердился, велел поймать настырного гостя и привести к нему. Бродягу приволокли, и князь спросил у него, почему он не уходит.
– Негде ночевать, – жалобно ответил бродяга. – И есть хочется, а идти больше некуда.
– Если я дам тебе пищу и кров, то чем ты, оборванец этакий, сможешь мне отплатить? – насмешливо спросил князь, уже раздумывая, как поиздеваться над бедняком.
– Ну, я не особо много-то могу, – замялся тот. – Зато немного умею рассказывать олонхо.
Тут следует пояснить, что «олонхо́» – это вид устного якутского народного эпоса, очень длинное (в десятки и сотни тысяч строк) песенное эпическое сказание о борьбе сил добра и зла. Мастера олонхо, способные часами и даже сутками напролёт безостановочно импровизировать и увлекать слушателей, весьма почитались в дореволюционной Якутии, когда у народа было мало развлечений.
– Да ну? – не поверил князь. – Ты? Мастер олонхо?
– Ну, людям вроде нравится, как я рассказываю, – неуверенно ответил бродяга.