В намеченный день приехали на автомобиле и расположились возле озера. Поиграли в мяч, искупались, выпили… После энной порции алкоголя все пошли искать ту самую могилу шамана и быстро нашли, так как она была на самом виду. Это была даже не совсем могила, а так называемый аранга́с («араҥас») – тело находилось в деревянном закрытом «мини-склепе» на поверхности (так у якутов было принято хоронить шаманов до принятия христианства). Кое-кто из студентов загорелся идеей вскрыть арангас и посмотреть на останки: «В конце концов, археологи мы или кто?». Девушки всё же отговорили парней от этой затеи, но те всё равно совершили у могилы кучу действий, которые не стоило делать – пошумели, намусорили. Особенно «отличились» двое пьяных парней, которые просто справили нужду у основания арангаса перед уходом. С тем и вернулись в большую общую палатку, разбитую у озера, где легли спать.
Ночью проснулись из-за того, что снаружи началась настоящая буря. Вылезать в такую погоду не решились – просто лежали, разговаривали и слушали жутковатый шум ветра. Вдруг все услышали за этим шумом, как кто-то отчётливо ходит возле палатки кругами. Тут уж у всех душа ушла в пятки, ибо все члены «экспедиции» были внутри палатки, а алас был достаточно удалён от деревни. Самые смелые покричали, мол, кто там, но ответа не добились.
Вскоре стало ещё хуже: кто-то стал со страшной силой долбить по палатке снаружи. Плотная ткань едва не расходилась под ударами. Девушки стали кричать, и тут зычный мужской голос по-якутски велел выйти из палатки тем двум парням, которые справили нужду на могилу шамана, причём назвал их поименно. Те, естественно, стали упираться, но напуганные друзья буквально силой вытолкнули их наружу, несмотря на все протесты. Парни встали, осмотрелись – ничего не видно, темно, ветер беснуется, травы и листья летают по воздуху… Постояли пару минут, продрогли и залезли обратно. Все их друзья и подруги лежали на своих местах, мёртвые, с искажёнными от ужаса лицами. От такого зрелища парни несколько тронулись умом, стали кричать и бегать кругами. Наконец, кое-как пришли в себя, сели в автомобиль и поехали обратно в деревню, где сообщили в милицию об инциденте.
Дальнейшая судьба этих двоих неизвестна. Известно лишь, что никакой бури в округе в ту ночь не было, и следствие изрядно потрепало парней, но в итоге их отпустили, так как выяснилось, что их друзья все погибли от сердечного приступа.
ТОТ, КТО ПРИШЁЛ С ЗАПАДА
До революции среди якутских женщин, особенно в возрасте, была рапространена женская истерия, «бешенство матки», когда зрелые женщины с расшатанным психическим и физическим здоровьем впадали в неконтролируемый приступ с судорогами-плясками, спонтанными криками, сквернословием и бредом. Легкая форма склонности к подобным приступам называлась «өмүрэх», а тяжелая, патологическая, схожая с настоящим психозом – «мэнэрик».
И вот в конце XIX века в одном якутском селе одинокая старушка, которая всю жизнь прожила при родственниках и не имела мужа и детей, внезапно в одну зиму стала «мэнэрик», хотя до этого всегда была адекватной. Причём во время приступов её бред всегда имел один и тот же характер – «запад, смотрите на запад, вот он стоит, чёрный такой, почему вы его не видите?» Всё сопровождалось рыданиями, трясучкой, переходящей в кататоническое состояние. Родственники боялись слов женщины, но помочь ей ничем не могли. Сначала думали, что само пройдёт, но когда регулярные ночные «концерты» продлились больше месяца, кто-то из них пригласил к старушке мелкого шамана из соседнего села, который помогал простому народу как мог. Шаман сделал предварительное камлание во дворе, обходя дом со всех сторон, и заявил, что за западным углом дома, там, где через пару сотен метров начинался лес, действительно обосновалась нечисть – «үөр» (юёр).
Что такое юёр, уже было пояснено – это неупокоенный дух мертвеца, обычно самоубийцы. Шаман не смог определить, чей именно это дух и почему он явился именно к этой женщине, но предположил, что это может быть какой-то дальний родственник, который покончил с собой и теперь изводит свой род. Семья вспомнила, что пару месяцев назад они действительно получали слухи о смерти брата той старушки, который давным-давно уехал в другой улус (географически как раз к западу от села). Так как на дворе был XIX век и не было ни интернета, ни почты, то об обстоятельствах смерти брата толком ничего не было известно.
Естественно, все стали просить шамана, чтобы тот изгнал нечисть. Но шаман откровенно боялся, утверждая, что его умений может не хватить на одоление мощного абасы. Лишь после долгих уговоров и множества подарков он согласился попробовать провести обряд изгнания. Готовился вместе с помощником (такие называются «хвостовик» – «кутуруксут», нечто вроде ассистента при сложном камлании из числа молодых «чувствующих»), три дня постился, ни с кем не разговаривал. Вечером перед камланием велел всем, кроме той самой старушки, уйти из дома и не заходить до рассвета.