Достал остатки трав, которыми лечил Лену, напарил целый ковшик лечебного питья, остудил и снова стал вливать жидкость в рот собаки. Через полчаса лайку стало рвать, а потом она затихла, вытянувшись на боку.
— Тэрочка, девочка моя, не умирай! Я тебя прошу… не оставляй меня одного! Да за что это все со мной? Ну что я не так сделал? В чем виноват? — в отчаянии просил он, гладил лапы и спину собаки, потом взял её на руки и стал ходить по избе, как с больным ребенком. Постепенно погасли обе лампы, двигаться в темноте было неудобно, мужчина сел на топчан и не заметил, как уснул.
Ему снилась Лена… Такая веселая и счастливая, она манила за собой и отступала от него. Он протягивал руки, пытался поймать её, но все время чуть-чуть не дотягивался. А потом она сама подошла близко, стала целовать его и почему-то лизнула в щеку. Язык оказался шершавым…
Очнувшись, Стеклов понял, что это совсем не Лена рядом с ним.
— Ах ты, моя радость! Ну что, отлегло? Это не чумка была, это ты отравилась чем-то… Что съела? А? Эх ты, дурашка, — он осторожно поглаживал ожившую собачку по загривку, а она лизала ему руки и лицо. — Вот и славно, а то придумала болеть! Да? Болеть нельзя. Давай супешник варить! А то твои родители оголодают… да и нам полезно чего-нибудь горячего похлебать.
И казалось, что собака понимает абсолютно все и кивает, соглашаясь с хозяином…
Глава 9
Ленка, оказавшись в вертолете, сразу же заняла место возле иллюминатора. Она почти прилипла к стеклу, стараясь не пропустить момент взлета. Свой первый полет она не помнила совершенно и хотела посмотреть на всю красоту сверху хотя бы сейчас. Гул от двигателя стоял ужасный, поэтому у Кроминой тут же заложило уши. Резко вниз ушла заснеженная полоса реки, мелькнула маленькая фигурка человека возле снегохода, и в иллюминатор ворвалось ослепляющее солнце. Счастливая девушка обернулась и не смогла понять, что с ней только что произошло — Стеклова рядом не было…
Все ещё не веря в то, что он не попал в вертолет, Ленка кинулась к кабине пилотов, но трое членов экипажа дружно замахали руками, показывая, что нужно сесть. Она послушно плюхнулась на жесткую скамейку. Напротив неё расположилась женщина неопределенного возраста с маленьким ребенком на руках. Еще один малыш лет четырех спокойно спал, растянувшись на скамейке. Все трое были смуглые и какие-то зачуханные: на куртках детей и тетки виднелись жирные пятна; на валенки прилипли опилки и лохмы собачьей шерсти.
Середина вертолета была завалена мешками и коробками с мороженой рыбой, тут же лежали связки лосиных шкур и рога.
«Почему он остался? Почему не сказал мне, что остается? Отправил меня, как посылку… Я что, тоже мешок с рыбой или шкура? И даже Тэру не отдал… Она-то ему зачем?» — ошеломленная, ничего не соображающая Лена просто замерла, вцепившись в сидение руками. Шок был настолько сильным, что до конца полета девушка просидела не шевелясь, уставившись в одну точку. В памяти всплыли знакомые строчки:
Даже когда вертолет приземлился, и пилоты вытащили груз и высадили Ленкину попутчицу с ребятишками, сама она так и продолжала сидеть. Очнулась от того, что её дернули за рукав шубы:
— Лена! Выходите, пожалуйста. Вам плохо? Укачало? — заботливо спрашивал приятный, ухоженный мужчина в очках. — Давайте руку, я помогу. Я — Игорь Рассказов.
Он ещё что-то говорил, но Кромина не воспринимала его слова. Идти было трудно, потому что девушка попросту отсидела ноги и теперь едва передвигала их, непроизвольно морщась от судорог, прокатывающихся по мышцам. Но неприятные ощущения быстро прошли, да и думать о них было некогда, потому что все мысли до сих пор занимал один вопрос: «Почему он так со мной поступил?»
Мужчина привел Лену в небольшой домик, который служил административным центром для авиаотряда, и усадил на диван. Вокруг говорили и смеялись люди, а Лене странно было слышать несколько голосов сразу. Только через несколько минут она сообразила, что говорят и о ней тоже.
— Вы сразу ехать собрались? Может, пообедаете? Тут рядом столовую новую открыли.
— Да нам лучше в город, супруга моя ждет гостью.
— Привет передавайте Софье Сергеевне!
— Передам…
В этот момент Кромина подняла глаза и увидела себя в огромной зеркальной двери встроенного шкафа: в изношенных в хлам джинсах и бесформенных старых валенках, лохматую и бледную. Да ни за что в жизни она не смогла бы появиться перед образцовой женой Рассказова в таком виде! Даже в бессознательном состоянии, даже будучи трупом…